style="font-size:15px;"> – Нынче вот, кто успел в былые годы скопить – тот и капитал имеет, а не сумел – теперь уже не наживешь! Дай бог только концы с концами свести.
– Справедливо… Ну, я, благодаря бога, малую толику имею.
– Да ведь и я не жалуюсь… Так, к примеру говорится…
Иногда Петухов советовался с Куликовым.
– Как вы полагаете, Иван Степанович, насчет этой самой куверции.
– То есть какой «куверции»?
– Да вот что пропечатано от банка… У меня, видите ли, серий пятипроцентных тысяч на сорок будет, а теперь предлагает банк или деньги получи обратно, или прими четыре процента. Это говорят «куверция» пришла, теперь все ведь по-новому. На людей флюенция, а на капиталы куверция. Совсем туго…
– Да, ведь вам придется взять четыре процента, а то после эту четырехпроцентную будете у менял покупать, дороже заплатите…
– Расчет ведь, Иван Степанович, пятую часть дохода терять приходится!
– Говорят, вон скоро три процента будут давать! Денег много.
И старик Петухов, кряхтя и сетуя, собирался делать «куверцию».
В числе других посетителей Куликова, с которыми он сошелся ближе, был богатый лавочник Коркин, женившийся на вдове с приданым сто тысяч. Коркин был одних лет с Куликовым, но веселый и добродушный малый, отрастивший на воле солидное брюшко. Он был не промах выпить и даже кутнуть, но вообще пил мало, и дома у него водка и вино имелись только для гостей. Куликов редкий день с ним не видался.
– О, дружище, – встречал его Коркин, – ну как твой кабачок, поди, на славу торгуешь.
– Ничего, жаловаться грех, да ведь, поди, и вы на хлебце насущном не без убытка… Хе-хе-хе…
– Ну, наш барыш не вашему чета! Мы рупь на рупь не берем!..
– Где вам рупь на рупь! Вы, если копеечку на копеечку наживете, вам и довольно… Хе-хе-хе…
– Ишь, ты острый какой! Ладно, давай графинчик.
– А закусить что?
– Сам выбирай, только проворней, а то моя благоверная распеканцию мне задаст, коли долгое время домой не вернусь.
– Ваша Елена Никитишна – ангел, а не женщина! Таких женщин поискать днем с огнем!
– А все ж разрешения от нее нет по кабакам таскаться.
– Извините, у меня не кабак, а ресторан. Во как!
– Ну, наливайте, Иван Степанович.
– Тороплюсь, тороплюсь!
– За здоровье вашей супруги!
– Спасибо. Да что ты хоть бы зашел к нам как-нибудь. Стуколку устроим.
– С полным удовольствием! Хоть сегодня!
– Заходи сегодня. Кое-кто навернется, а не хватит для стуколки – пошлем за соседом другим. Далеко ли тут! Все равно что в деревне.
– А правда! Совсем большое село! У нас в Мышкинском уезде есть, пожалуй, и побольше торговые села. Вы не бывали у нас?
– Да что вы то тыкаете, то выкаете. Давайте выпьем на брудершафт.
– Выпьем.
– Вот так! Ну теперь поцелуемся! Важно! А теперь
