но как продукт активного целесообразного взаимодействия с ней.
Однако в этой версии деятельностного подхода существенным недостатком было то, что привилегированной формой деятельности признавался труд. И, действительно, деятельность, понятая как «социальная форма движения материи», «целенаправленное преобразование природной и социальной действительности», предполагает, что первичной формой такого преобразования, имеющей универсальный характер, является материальное производство [Деятельность…, 1990, с. 112, 143], а основной формой деятельности является труд [Юдин, 1997, с. 247].
Подобный функционализм не мог не наложить свой отпечаток на исследования морали и ее связей с политикой. Несколько упрощая, можно сказать, что проблемы отношений между моралью и политикой в контексте марксистской версии деятельностного подхода сводились к функционалистским трактовкам морали как способа нормативной регуляции [см., например: Дробницкий, 2002] и в своих самых крайних вариантах – к различным аспектам классовых отношений. Так, Л. С. Выготский понимал мораль как продукт социальной психологии, как «известную форму социального поведения, вырабатываемую и устанавливаемую в интересах господствующего класса, разную для разных классов» [Выготский, 1991, с. 250; курсив наш. – С. П. и М. К. ]. Данное определение связано с общей деятельностной установкой на отрицание абсолютного «корня морали» или какого бы то ни было врожденного морального чувства, фиксацию ее зависимости от исторических и социальных условий, что выражено в лаконичном определении: «…Моральное поведение есть поведение, воспитываемое таким же точно образом через социальную среду, как и всякое другое» [Там же, с. 252]. И, несмотря на то, что это определение фиксирует важный методологический момент, вводящий мораль в исторический и социально-культурный контекст, сведйние этого контекста к классовым отношениям имеет странное следствие, согласно которому в новом, бесклассовом обществе мораль исчезнет, она будет полностью растворена в социальном поведении: «Все поведение в целом станет моральным, потому что не будет никаких оснований для конфликтов между поведением одного лица и всего общества» [Там же]. Несмотря на логичность этого вывода из исходного определения морали, мы не можем согласиться с ним по причине его дискуссионности: исчезновение классовых противоречий отнюдь не означает исчезновения противоречий вообще, поэтому не означает и «отмены» морали.
В своих более сложных формах деятельностный подход в психологии не пытается редуцировать все богатство моральных отношений к классовым [см., например: Рубинштейн, 2012]. Однако в силу методологической специфики психологии деятельностный подход к изучению морали даже в самых сложных своих формах [см., например: Якобсон, 1984] реализуется в виде исследования психологических механизмов нормативной регуляции, структур морального сознания, морального развития и т. д. В рамках данного подхода были получены весьма важные результаты, но, учитывая
