style="font-size:15px;"> – Кто ваши родители? Я их знаю?
– У меня нет родителей… Так получилось.
– Вам снятся сны?
– Иногда. Какие?
– Что вы убегаете. Чьи-то шаги… Что вы без одежды… Всякие. Непонятные… Странные… Незнакомые места и люди… – Она надолго замолчала. Посмотрела на девушку и добавила: – Даже когда вы не спите.
Нина промолчала.
Они вышли из парка. Народу на проспекте было немного. Все было еще закрыто. Проехала поливальная машина, и резко запахло мокрым асфальтом.
– По-моему, мы пришли. Это ваш дом? Вот банк!
Женщина оглянулась, словно хотела убедиться, что они одни на пустой улице.
– Да! Сюда, – она устремилась под арку. – Здесь!
Женщина порылась в сумочке, достала ключи, протянула Нине. Девушка заметила, что у нее дрожат руки.
– Дом двадцать четыре.
– Может, позвонить по домофону?
– Там никого нет. Длинный желтый ключ… Код я не помню. Можно открыть ключом.
…Они медленно поднимались по лестнице. Второй этаж, третий. Нине было не по себе. В доме стояла глубокая вязкая тишина, казалось, он вымер. Старый домина с толстыми стенами, убивай, никто не услышит. Здесь жили, смеялись, плакали и страдали тысячи людей… Сколько ему? Лет семьдесят? Больше? Сто? И она действительно здесь живет – эта Елизавета-Элиза?
– Здесь! – Женщина остановилась перед квартирой с золотой цифрой девять. – Дайте!
Она взяла связку ключей, выбрала нужный.
– По-моему, дверь не заперта, – сказала Нина.
Женщина повернулась к ней. В глазах проскользнуло что-то… Неуверенность? Удивление? Страх?
– Сквозняк, – объяснила Нина, протягивая руку к щели между дверью и косяком. Нажала на ручку, и дверь подалась. – Вот видите. Вы забыли запереть.
Женщина, помедлив, переступила порог. В прихожей было темно. Она нашарила выключатель. Под потолком вспыхнула люстра, осветив большую прихожую со шкафами красного дерева, громадным зеркалом в богатом золоте и яркой афишей боя быков в Памплоне в черной узкой раме. Аделина пряталась позади и настороженно принюхивалась к запахам чужого жилья.
– Это ваш дом? – вырвалось у Нины. – Вы здесь живете? Одна?
– Одна. Никого больше нет. Хотите кофе? Нина, да? – Казалось, женщина стала приходить в себя. Речь ее сделалась связной, и выглядела она увереннее. – Проходите в гостиную!
Она махнула рукой:
– Я сейчас!
Нина вошла в гостиную. Это была большая комната с богатой лепниной на потолке, старинным резным буфетом под потолок и царским столом с массивными стульями, обитыми полосатой красно-зеленой тканью. Гипюр на окнах, тяжелые зеленые шторы, два высоких торшера, картины, китайские вазы…
Нина опустилась на кожаный диван с десятком ковровых подушек. Ей казалось, она попала в музей. Аделина робко жалась к ее ногам.
Елизавета появилась на пороге с подносом. В комнате запахло кофе.
– Вот,
