участок.
– Большой?
– Тысяч пять гектаров будет.
– И рано приступили к своим обязанностям?
– Вчера немного припозднился. Пока из Заречного добрался…
– Откуда?
– Поселок тут недалеко. Километров тридцать… На свадьбе у друга был. Вместе служили в армии. Всю ночь гуляли…
– А потом в дорогу? Рискованно, – заметила следователь.
– Какое у нас тут движение, – махнул рукой лесник.
– Аварии что, только в городе бывают?
– Я аккуратно… Не превышал…
Все сказанное отразилось в протоколе в одной строке: «В ночь на 27 июля находился на свадьбе у приятеля…»
Дальше Осетров рассказал, что, приехав домой, оставил мотоцикл у себя дома на кордоне, пересел на лошадь и до обеда находился на своем обходе. В середине дня посетил Турунгайш. Передал Гаю карточки наблюдений, скопившиеся за неделю…
– А что это за карточки? – поинтересовалась следователь.
– Какие звери встречаются, птицы. Их следы. Наша основная работа. Где встретил, в каком количестве… Так учитываются обитатели заповедника…
– С кем встречались еще? – спросила Дагурова. – Я имею в виду – здесь, в Турунгайше?
– С Юрием Васильевичем.
– Кто он?
– Сократов… Научный сотрудник.
– Еще с кем? – продолжала следователь.
– С Чижиком… То есть с Мариной… Дочерью Федора Лукича.
– О чем вы с ней беседовали?
– О разном… Завтра она в Москву уезжает…
«Завтра? Странно, – подумала Ольга Арчиловна. – Почему же Гай ничего об этом не сказал? Да-а, директор заповедника очень не хотел, чтобы я увиделась с его дочерью… Но почему?»
– Авдонина встречали в тот день?
– Нет, – отрицательно покачал головой Осетров.
– А знали, что он приехал?
– Откуда?
– Может, Марина сказала? Или этот… Юрий Васильевич?
– Нет, мне никто ничего не говорил, – угрюмо повторил лесник.
– А в котором часу вы были тут?
– Около двух…
«Уточнить у Гая, когда 27 июля появился в Турунгайше Осетров и когда приехал Авдонин», – записала в блокнот Дагурова и снова обратилась с вопросом к леснику:
– А дальше?
– Я поехал домой… Вздремнуть хотел немного. Ведь всю ночь не спал… Да не удалось.
– Почему?
– Шишкарей засек.
– Кого? – не поняла следователь.
– Ну людей, которые шишку бьют. Кедровую. Орехи промышляют… А у нас запрещено. На то и заповедник…
– Вы их остановили?
– А как же! Человек шесть прятки со мной затеяли… Но одного я схватил… В руках байдон[2] – кувалда пуда в полтора… Чуть меня не задел. Провозился с ним больше часа… Все умолял отпустить,
Байдон – дубина, которой ударяют кедровые деревья, чтобы стрясти шишки
