возможность поживиться, и решила добиться для Ипполита должности в «службе снабжения армии». Написав об этом Бонапарту, она получила в ответ 21 июля из Кастильоне встревожившее ее письмо (стиль и орфография сохранены):
«Ты должна была к этому времени хорошо пазнакомиться с Миланом. Может быть ты нашла того любовника, которого приехала там искать. Однако ты смогла найти его без того, что я тебе подарил его. Эта мысль не оставляет меня… Но нет, будем лчшго (лучшего) мнения о нашей чести. Кстати, миня уверяет что ты давно и ХОРОШО (слово подчеркнуто тремя жирными линиями) господина, которого мне рекомендуешь па эту должность, если это так, то ты просто чудовище…»
Жозефина настаивать не посмела и больше о господине Шарле разговоров не заводила… Для того чтобы окончательно усыпить подозрения мужа, она решилась даже поехать к нему в войска, поскольку получила от него следующую записку:
«Прошу тебя приехать 7 в Брешиа, где тебя ожидает самый нежный из любовников…»
«Бонапарт совершенно не подозревал, что говорил правду, – отвечает господин Луи Астье, – поскольку любовником, с которым встретилась в тот день Жозефина, был не кто иной, как Шарль»47.
Послушаем Аделена:
«Мы приехали в Брешиа48. Генерала там мы не нашли, но зато там нас ждало письмо, где говорилось, что он ожидает нас в Кремоне. Время было уже позднее, и, несмотря на мою настойчивость, госпожа Бонапарт упрямо пожелала заночевать в Брешиа, утверждая, что слишком устала, чтобы ехать еще куда-то. Она разместилась в апартаментах мужа, а я занял комнату его адъютанта.
– Пойдите к себе, – сказала она мне. – Я сейчас лягу; стол поставят возле моей кровати, и мы поужинаем вместе.
Когда я спустился вниз, то увидел, что на столе стояло три прибора; я спросил у нее, кто же третий участник ужина.
– Это бедный Шарль, – ответила мне она. – Он сегодня вернулся с задания, остановился на ночлег в Брешиа и узнал, что я тоже в этом городе.
Он появился в тот же самый момент, и мы приступили к ужину. Я многое знал и многое видел, и поэтому находился в довольно забавном положении. Ужин закончился быстро, и мы собрались уже было уходить. Но когда мы подошли к двери комнаты, раздался ее ленивый голос, просивший Шарля задержаться. Я вышел из спальни один.
Уже собираясь лечь спать, я вспомнил, что оставил шляпу и оружие мое в салоне, смежном с ее спальней. Я спустился за ними вниз. Но стоявший у дверей гренадер сказал мне, что впускать никого не велено.
– Кто же это отдал вам такой приказ?
– Горничная.
Я понял, что героиня Пескьера (где при переезде реки карету Жозефины обстреляла речная канонерка австрийцев) вновь стала галантной парижской дамой»49.
Но на самом-то деле она и не переставала быть ею…
На следующий день Жозефина отправилась в Кремону, где Бонапарт ждал ее, нервно выдирая листы из толстой книги песнопений,
