госпожа Дюбарри зажила довольно насыщенной чувствами жизнью. С большой ловкостью она умудрялась жить одновременно и с герцогом, и с графом. А те, вполне понятно, с исключительной любезностью ненавидели друг друга. Утром она писала Сеймуру:
«Если бы сердце мое могло позволить сделать это, Вы получили бы от меня коротенькую записку и потом стали бы меня упрекать; я так устала, написав только что четыре больших письма, что у меня нет сил кроме как на то, чтобы написать Ваму что я Вас люблю. Завтра я объясню Вам, что именно помешало мне встретиться с Вами, но, поверьте, что бы Вы ни подумали об этом, Вы останетесь единственным другом моего сердца. Прощайте, нет сил говорить Вам больше…»
Что, однако же, не помешало ей принять на другой день в постель герцога де Бриссака. Но, едва тот ушел, она очень «честно» написала Сеймуру:
«Сегодня я в Париж не приеду, поскольку то лицо, на встречу с которым я должна была ехать, само прибыло сюда, едва Вы ушли. Этот визит поставил меня в очень неловкое положение, поскольку я полагаю, что он был как-то связан с Вами. Прощайте, жду Вас с нетерпением и бьющимся сердцем, которое всецело принадлежит Вам и которое, несмотря на несправедливость с Вашей стороны, чувствует, что никому больше принадлежать не может. Я думаю только о Вас, говорю Вам это снова и снова. И жалею лишь только о том, что лишена возможности говорить Вам это ежесекундно…»
Кончилось все это тем, что Анри Сеймур стал что-то подозревать, а вскоре вежливо, но твердо порвал с ней. И тогда госпожа Дюбарри, с сожалением понимая, что от нее уходит половина ее удовольствий, написала ему вот такое милое письмо:
«Нет смысла говорить Вам о моей нежности и моей чувствительности: Вам это хорошо известно. Но Вы не знаете, как мне тяжело. Вы не снизошли до того, чтобы попытаться успокоить боль моей души… Сердце мое страдает; но я наберусь терпения и отваги для того, чтобы его унять… Прощайте же и верьте в то, что Вы – единственный человек, которым занято мое бедное сердце.
Среда, в полночь».
После чего она отправилась с герцогом де Бриссаком в небольшое путешествие по Нормандии. Герцог был очень счастлив тем, что мог показать своим друзьям, что «он получает удовольствия в том месте, которое было облагорожено пребыванием короля Франции…»
В 1789 году госпожа Дюбарри, которая на протяжении девяти лет пользовалась всеми привилегиями монархии, с чисто женской непоследовательностью проявила себя чуть ли не сторонницей новых идей. Одно время она принадлежала к партии Неккера, защищала философов, экономистов, ей нравилось предаваться мечтам об идеальной демократии, читая Руссо, почитателем которого был и герцог де Бриссак.
Увы! Для того чтобы обрести счастье, народ стремительно пошел по пути, которого никак не мог предвидеть по простоте своей автор «Общественного договора». Поскольку вокруг людям с легкостью перерезали горло во имя справедливости и свободы, графиня пришла к выводу о том, что философская система была далека от совершенства и время
