значит – пока? – не понял Остудин.
– Пока здоровье немереное и вся жизнь впереди. – Батурин снова внимательно посмотрел на него и спросил: – С партийной властью у тебя осложнений не было?
– Какие у меня могли быть осложнения? – удивился Остудин. – Я в райкоме-то бывал, только когда принимали в партию, да на праздничных мероприятиях.
Батурин опустил глаза, и Остудину показалось, что вопрос этот начальник объединения задал не зря. По всей видимости, у Барсова были какие-то проблемы с партийной властью. Иначе зачем спрашивать о них его, Остудина? «А может, он хочет поподробнее прощупать меня, – подумал Остудин. – Я бы на его месте поступил так же». Но Батурин прощупывать не стал.
– Хорошие отношения с партийной властью для начальника экспедиции имеют большое значение, – сказал он. – Райкомовские работники тоже ведь хлеб не зря едят. Важно понять это с самого начала и не ставить их в неудобное положение. Они этого не любят. А уж когда невзлюбят…
Батурин не договорил, но Остудин и так понял, что будет тогда. Однажды у них в конторе бурения уже было такое. Секретарю райкома потребовался вертолет, чтобы слетать на другую сторону Волги, а главный инженер его не дал. То ли не было, то ли вертолет требовалось послать по какому-то срочному делу. Секретарь райкома кинулся к начальнику, но того не оказалось на месте. В общем, на другую сторону Волги он в тот день не попал. Через неделю в контору бурения приехала комиссия с проверкой работы инженерной службы. Целую неделю разбиралась с состоянием оборудования и техникой безопасности. И даже с наглядной агитацией, хотя инженерная служба не имеет к ней никакого отношения. Короче, кончилось тем, что главному инженеру на бюро райкома объявили выговор. Над ним потом смеялись: дал бы вертолет, получил бы вместо выговора благодарность.
– А что за человек там первым секретарем? – спросил Остудин.
– Казаркин, – ответил Батурин и нахмурился. – Николай Афанасьевич Казаркин. Лет пять уже секретарит. До этого работал инструктором обкома партии.
– К геологии имеет какое-нибудь отношение?
– Нет. – Батурин потрогал пальцами взлохмаченную левую бровь. – По-моему у него педагогическое образование. Но мужик он крутой. Если захочет в чем-то разобраться, разбирается досконально. Так что готовься. Чаще позванивай ему, советуйся. И, главное, не задирайся. Особенно сначала. – И уже без всякого перехода спросил: – Что же жена вместе с тобой не поехала?
– Она ведет выпускной класс, ее до конца года с места не сорвешь, – сказал Остудин. – Кстати, в Таежном место для англичанки найдется?
– Вот этого я тебе не скажу. – Батурин постучал по столу пальцами. – Но то, что она без работы не останется, могу гарантировать. – Он подвинул к себе листок бумаги, который отложил в сторону, когда начиналась беседа. – Если возникнут какие-нибудь проблемы, сразу же звони мне. У нас так заведено: обо всех неприятностях первым должен узнавать я.
Остудин понял, что разговор окончен. Он поднялся, Батурин тоже встал.
