И посуди сам: мужику этому кольцо вовсе ни к чему, а за то, что мы его из воды выволокли и не рыбам на корм пойдет, скажешь, ему бы кольца жалко стало? Ты бы – пожалел?
– Ты покаркай еще, ворона!
– Не, я к тому, что по справедливости чтоб…
– А ну как дед пошлет нас и с кольцом, и с покойником?
– Не. Не пошлет. Он – старик правильный. Ну че, несем?
– А че делать-то? – Порыв ветра плеснул в лицо Коляну холодные острые брызги, тот сплюнул:
– Курорт, блин!
Глава 6
Альбер собрал систему спецсвязи в особый чемоданчик, в другой сложил оружие из сейфа: «кедр» с глушителем, «стечкин», специальный бесшумный автомат; тупорылый «тишак» легко уместился в кармане куртки. Кассеты с записью допроса финансиста, деньги, кредитные карточки и компьютер-ноутбук последней модели, способный поддерживать связь через спутник, поместил в несгораемое отделение атташе, сам «дипломат» приковал к запястью левой руки незаметной под рукавом «змейкой». Отодвинул в сторону одну из стенных панелей, открыл железную дверцу: там оказался щиток, похожий на распределительный. На цифровой клавиатуре набрал код – засветился зеленоватым экранчик таймера. Альбер выставил цифру, закрыл и дверцу, и панель.
Снял трубку внутренней связи.
– Пост два, – услышал он голос охранника.
– «Приборку» завершили?
– Не вполне.
– Оставить группу из четырех человек на территории, остальным – в караулку. Сейчас.
– Есть.
– Экипироваться по варианту «тени» и – ждать.
– Есть.
Альбер быстро спустился во двор, сел в «порше»; металлические ворота отъехали в сторону, машина с ходу набрала огромную скорость.
Взял мобильный телефон, набрал несколько цифр. Раздался длинный гудок, потом – короткий, глуше. Набрал еще номер.
– Дельта-один вызывает Дельту-два.
– Дельта-два на связи.
– «Шторм».
– Есть.
Глянул на высвеченный зеленым циферблат часов на приборной доске, добавил:
– Десять минут.
– Есть.
Охранник особняка проводил взглядом «габаритки» скоростного «порше».
Дождевая морось, повисшая в серой предутренней мгле, делала его настроение глухим, как петербургский тупик. Славик Егоров вырос в этом северном городе, в гулкой коммунальной квартирке на шесть семей, и из детства своего почему-то отчетливо запомнил свинцово-серое холодное небо, непреходящий запах чего-то горелого и узкий, похожий на ущелье, каменный двор, из которого ему так хотелось вырваться на волю… Он всегда мечтал о южном море, бескрайних, выпаленных солнцем степях, просторе, беленом домике с двором, увитым виноградом, с подвалом, в котором в дубовых бочках доходило густое красное вино…
В первую «ходку» он пошел «по малолетке». В восемьдесят пятом. Вышел через три года – словно в другую страну. В девяносто первом «потянул» уже пятерик, и в девяносто пятом «откинулся». Вот только
