на набережную, я миновал три двенадцатиэтажных студенческих общежития и свернул к учебным корпусам. Стеклодувная мастерская находилась в одноэтажном здании между корпусами физического и химического факультетов.
Несмотря на холодную погоду, дверь в мастерскую была открыта настежь, и оттуда тянуло жаром. Я вошёл и огляделся. В левом углу перемигивалась огоньками муфельная печь, в правом застыл загаженный зелёной пастой ГОИ полировальный круг, а между ними вдоль глухой стены тянулся длинный стол с огнеупорным покрытием и тремя стационарно установленными газовыми горелками. Две не работали, а в пламени центральной, сидя на высоком табурете спиной ко входу в мастерскую, колдовал с раскалённым стеклянным шариком Андрей Осокин. Шумела вытяжная вентиляция, ревела газовая горелка, поэтому моих шагов он не услышал и не обернулся.
Я подошёл ближе и из-за его спины стал наблюдать. В огне горелки на конце стеклянной трубки вращался маленький глаз, только не карий, как те, которые я вставил Буратино, а голубой. Быстрыми вращательными движениями Андрей вытянул трубку у глаза до толщины капилляра, отключил в горелке поддув воздуха, немного подержал глазок в низкотемпературном пламени и положил на кусок асбестового одеяла.
– Осталось залить глицерин и запаять, – сказал я из-за спины.
Андрей повернулся, посмотрел на меня сквозь защитные очки и выключил горелку. Рёв оборвался, и в мастерской воцарилась тишина.
– Не глицерин, а полиэтилсилаксан, – поправил он меня и снял очки. – Привет. Какими судьбами?
– Привет. – Я пожал ему руку. – Прослышал, что ты разбогател.
Андрей криво усмехнулся.
– Не верь слухам.
– Ой ли? Говорят, заказчик за пару глаз платит тебе по сто долларов.
– Платит, – не стал юлить Андрей. – Но восемьдесят из них уходит на оплату газа и электричества. – Он кивнул в сторону муфельной печи. – Иначе декан факультета не соглашался, чтобы я здесь на себя работал. Хотел, сквалыга, чтобы отстёгивал ему долю, но я пригрозил, что рассчитаюсь. С кем он тогда останется? Сам, что ли, будет паять бюретки студентам? Руки не оттуда растут…
Он отломил капилляр в сантиметре от глазка и бросил стеклянную трубку в металлический ящик, где лежала груда сломанных студентами и неподдающихся восстановлению бюреток и мерных пипеток.
– Так что, если решил занять денег у «разбогатевшего» стеклодува…
– Нет, – оборвал его я. – У меня другие заботы. Я твои стеклянные глаза вставляю в деревянные куклы.
– Что?! – изумился Андрей. Он недоверчиво уставился на меня, затем неожиданно расхохотался. – Быть такого не может!
– Это ещё почему? – спокойно поинтересовался я.
– Да по кочану!
Он насмешливо смотрел на меня, будто знал что-то такое, что напрочь опровергало мои слова.
– Не хочешь, не верь, – пожал я плечами, пододвинул к столу табурет и сел. – Тебе известна фирма, которая заказала партию стеклянных глаз?
