ехидно заметил он.
– Пётр Иванович Сидоров?
– Иван Сидорович Петров, – поправил Андрей.
– Петров? – удивился я. – Ты уверен, что не Сидоров? Лет тридцати пяти, среднего роста, приятной внешности, небольшая родинка под левым глазом?
– Да, он, – кивнул Андрей. – Показывал документы, и я точно запомнил, что Иван Сидорович Петров.
Я растерялся.
– И я видел его документы. Пётр Иванович Сидоров…
Андрей хмыкнул.
– Только нет оперуполномоченного Петрова в центрально-городском отделении милиции, – сказал он. – Я справлялся.
– И Сидорова нет, – поддакнул я. – Я тоже справлялся. Может, он – Сидор Петрович Иванов?
– Думаю, и такого там нет… Интересно, а в ФСБ дают справки о сотрудниках?
– Ага. Любому встречному-поперечному. Но в первую очередь об агентах внешней разведки. Ты приметы его будешь описывать? Кстати, он показывал фотографии заказчика?
– Да. Мёртвого. Лежащего на снегу в своей кургузой курточке.
Выходит, соврал мне Петров-Сидоров, что второго «живого трупа» не обнаружено. Что ему соврать, когда и документы липовые, и место работы?
– Ты из своего материала глаза делаешь или из материала заказчика? – переменил я тему.
– Из своего… – удивился Андрей.
– Странно. А мне для кукол заказчик свой материал предложил. Любопытная древесина, раньше я никогда с такой не работал.
Андрей равнодушно пожал плечами, но вдруг наморщил лоб и внимательно посмотрел на меня.
– Говоришь, необычная древесина?
– Да. Я всё-таки немного разбираюсь в породах дерева. Эта древесина не из нашего ареала.
– Ага… – понимающе покивал Андрей. – Неделю назад географический факультет университета продал свою коллекцию древесины за баснословную сумму. Сорок лет собирали по всему миру… Что поделаешь, наука сейчас выживает, как может.
Я тоже покивал и снова переменил тему, вернувшись к началу разговора:
– И всё-таки, почему ты не веришь, что я вставляю в кукол твои стеклянные глаза?
– Да по кочану! – повторился Андрей на этот раз раздражённо.
Ничего не говоря, я пристально посмотрел ему в глаза. Андрей передёрнул плечами и отвёл взгляд.
– Начну рассказывать, не поверишь… – пробормотал он.
От постоянной работы у огня выгоревшие до полной бесцветности брови сдвинулись к переносице, и лицо Андрея приобрело обиженное выражение. Будто ему очень хотелось раскрыть свою тайну, но он боялся быть поднятым на смех.
Я этого уже не боялся.
– И всё же?
– Мне кажется… – Андрей поморщился, бросил на меня быстрый взгляд, и снова отвёл глаза в сторону. – Мне кажется, эти глаза могут видеть.
– Как раз этому я верю, – спокойно сказал я.
Теперь настала очередь удивляться Андрею.
– Почему?
– По кочану! –
