их мифу о праведной русской душе, сбитой с толку инородцами. Впрочем, возмутились немногие критики – большинство промолчало.
Я, кстати, часто попадаю и в «зону умолчания», когда о моих вещах вообще стараются не писать. Таким способом критики со мной якобы борются – отваживают читателя. Пустое. У нас давно уже читают не то, что хвалят критики, а то, что советуют умные друзья. Потому-то мои книги с середины восьмидесятых и расходятся стотысячными тиражами. Сейчас готовится к выпуску книга «Треугольная жизнь», своего рода трилогия, в которую вошли романы «Замыслил я побег», «Возвращение блудного мужа» и «Грибной царь», объединенные общей темой и даже общими героями второго плана. К этому большому тому я написал обширное послесловие «Геометрия любви». А предисловие написал Павел Басинский.
– Удивителен такой подход со стороны критиков, и уже непонятно, а где же собственно литература…
– Об этом лучше сегодня спрашивать не критиков, а филологов. Вот недавно в издательстве Российской академии наук вышла объемистая монография известного литературоведа, доктора наук Аллы Большаковой о моей прозе. В общем, литературоведы мною занимаются, так сказать, в обход критиков – дипломы пишут, диссертации защищают. Беда в том, что наша критика очень политизированная, обслуживает определенные группы, национальные кланы, политические тусовки. Я же не примыкаю ни к одному лагерю, остаюсь независимым. И опыт русской литературы показывает, что только самостоятельность дает писателю возможность заниматься собственно творчеством. В противном случае писатель быстро превращается в певца тенденции.
– Недавно в публицистическом материале «Писатели и ПИПы» вы «посмели» наехать на коммерческую псевдолитературу Акунина, Марининой, Дашковой, Донцовой и иже с ними.
– Скандал вышел действительно громкий, многие обиделись, например, Маринина, к которой я отношусь в целом с симпатией. Но рано или поздно об этом следовало сказать. Произошла подмена одного понятия другим: литературой стали называть «персонифицированные издательские проекты» – ПИПы. Чем отличается писатель от ПИПа? Первый сочиняет литературу – иногда очень талантливую, иногда среднюю. А ПИП изготавливает коммерческий книжный продукт – плохой или хороший. Но даже самая неудачная литература отличается от самого удачного коммерческого продукта так же, как самый глупый человек отличается от самой умной обезьяны. Ведь в основе художественного творчества, даже самого простенького, лежит стремление понять жизнь, познать изображаемую реальность, найти для этого адекватные языковые формы, донести мысли и эмоции до читателя.
ПИПы же заняты только изготовлением товара, который купят. Это не значит, что серьезная литература не может иметь коммерческого успеха. Тот же Булгаков, сочиняя «Мастера и Маргариту», ставил перед собой сложные философско-художественные задачи, а поди ж ты – скольких книгопродавцев обогатил и продолжает обогащать. А у ПИПа
