трети оставшегося пространства было отдано неряшливым картонным коробкам, поставленным одна на другую – вместе они образовывали величественное строение, завораживавшее своей абсурдностью. Обойти коробки или протиснуться между ними не представлялось возможным. Их присутствие уменьшало объем кабинета до размеров, невыносимых для любого разумного существа. Большая их часть была открыта, и оттуда торчали самые разные вещи: пожелтевшая бумага, сломанные рамы от картин, старая одежда с грязными пятнами. За грудой коробок находилось окно с висевшими на нем лентами из бледно-желтой материи, никак не закрывавшими стекло, перед которым болтались.
– C’est le cauchemar[18], – пробормотал Пуаро.
– Я вижу, вы заметили занавески, – извиняющимся тоном сказал Ваут. – Эта комната выглядела бы более привлекательно, если бы их заменили. Они ужасно старые. Я бы попросил одну из девушек из офиса их снять, но, как видите, никто не может до них достать.
– Из-за коробок?
– Да, дело в том, что моя мать умерла три года назад. Нужно все это разобрать, а я пока даже не сумел сделать проходы. И не во всех коробках мамины вещи. Многие из них принадлежат мне… личное имущество. – Казалось, данная ситуация его вполне устраивает. – Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Пуаро. Чем я могу вам помочь?
Пуаро опустился в одно из свободных кресел.
– И вы не против работать с этим… личным имуществом? – Пуаро не мог удержаться и продолжал задавать вопросы.
– Я вижу, они вас завораживают, мистер Пуаро. Я полагаю, вы из тех, кто любит, чтобы все и всегда лежало на своих местах, не так ли?
– Вне всякого сомнения, мсье. Для меня это имеет огромное значение. Мне просто необходимо находится в среде, где все упорядочено, чтобы я мог мыслить ясно и продуктивно. А у вас не так?
– Я не позволяю старым коробкам меня отвлекать. – Ваут рассмеялся. – Я могу по нескольку дней их не замечать. Когда-нибудь я ими займусь. А до тех пор… почему я должен из-за них беспокоиться?
Брови Пуаро дрогнули, и он перешел к проблеме, которую пришел обсудить. Ваут выразил сожаление по поводу смерти своего старого доброго друга Барнабаса Панди и сообщил Пуаро те же факты, которые Роланд Мак-Кродден (и, возможно, в тот же самый момент) поведал мне: сланцевые шахты в Уэльсе, поместье Комбингэм-холл, две внучки, Линор и Аннабель, два правнука, Айви и Тимоти. Ваут также сообщил Пуаро подробности относительно Барнабаса Панди, отсутствовавшие в рассказе Роланда-Веревки: упомянул о верном и много лет служившем ему Кингсбери.
– Кингсбери был почти младшим братом для Барнабаса. Он чувствовал себя скорее членом семьи, чем слугой, хотя всегда очень старательно исполнял свои обязанности. Естественно, Барнабас не забыл о нем позаботиться. Наследство…
– О да, завещание, – сказал Пуаро. – Я бы хотел о нем узнать.
– Ну я не вижу в этом никакого возможного вреда и поэтому вам о нем расскажу. Барнабас не стал бы возражать, а его распоряжения
Кошмар (
