желание.
– Я пойду, – выступил вперед брат Пьетро. – Я могу тебе пригодиться.
Лука колебался.
– Вам троим лучше остаться здесь. Будете за нами наблюдать. И если над нами сгустятся тучи, вы вызволите нас из передряги.
Ишрак кивнула.
– Когда желание танцевать захватит тебя, подними правую руку, и мы кинемся тебе на помощь.
Брат Пьетро высунулся на улицу, там осталась всего одна пара: привалившись друг к другу, мужчина и женщина на последнем дыхании медленно топтались по площади.
– Хорошо, – согласился он. – Сейчас они отдыхают, но дорога каждая минута – в любой момент они примутся за старое. Будь начеку, расследователь. Я не спущу с тебя глаз. Не уходи с площади, не пропадай из виду, я буду наблюдать за тобой из этого окна. Они не должны завладеть тобой.
Лука и Фрейзе осторожно отодвинули засов, запиравший дверь. Позади них выросла хозяйка, готовая задвинуть его обратно, как только Лука и Фрейзе окажутся снаружи.
– Я их сюда не пущу, – шепнула она. – Я подаю все, что им нужно, через окно, а деньги они кидают в чашку с уксусом. Так уже было, когда в долину приходила чума. Но дотрагиваться до меня – дудки. Дай им только завладеть тобой, и – пропал с потрохами. Закружат в танце, и поминай как звали. Завиральные эти поветрия хуже чумы. Не попадайтесь им на крючок.
– Вы не забудете открыть дверь, как только мы постучим? – спросил Фрейзе.
– Не забуду, – заверила она. – Но лучше б вы послушали меня и не казали носа на улицу.
– Особенно ты, – она ткнула пальцем в Фрейзе. – Они чуть было не охмурили тебя разок и теперь уж не отвяжутся. Им страсть как не терпится обратить тебя. Они думают, ты один из них. Они хотят прибрать тебя к рукам.
– Я незаменимый, – вздохнул Фрейзе. – Куда мой хозяин, туда и я. Я просто незаменим.
И Фрейзе, бледный, обмирающий от страха, вслед за Лукой вышел на притихшую площадь.
Когда замерли последние звуки плясовой, танцоры, не сходя с места, рухнули как подкошенные: кто-то прикорнул на ступеньках крыльца, кто-то привалился к наглухо запертым дверям магазинов на краю площади, кто-то повалился на булыжную мостовую, кто-то прислонился к прохладному, изъеденному временем старому обелиску в самом центре города. Лука присел возле пожилой женщины, сиротливо притулившейся в стороне от всех. Туфли ее развалились, подошва отстала, подол серого шерстяного платья изодрался в лоскуты.
– Бог да благословит тебя, добрая женщина.
Старуха приподняла веки и осоловело уставилась на Луку.
– И тебя.
– Гляжу, ты умаялась.
– Я смертельно устала. Дай мне попить.
Лука кивнул Фрейзе. Молодой человек вытащил из-за ремня маленькую кожаную флягу с элем и нехотя протянул ее женщине. Старуха сделала небольшой глоток, Фрейзе забрал у нее флягу, тщательно обтер края и запечатал пробкой.
– Ты
