понятию «fructus».
Итак, если, согласно этому свидетельству, проценты представляют собой вид плодов и если, согласно другим приводившимся выше фрагментам, установлено, что ответчик с момента литисконтестации должен возместить все плоды безотносительно к различию между свободными и строгими исками, то из этой комбинации неоспоримо следует, что ответчик с момента литисконтестации обязан платить проценты при всех видах исков. Стало быть, тем самым доказаны процессуальные проценты как таковые, отличные от пени за просрочку (поскольку литисконтестация действительно не порождает просрочку) (§ 264), но подобные ей и обусловленные тем же основанием, ведь они, как и она, порождены общей нормой права, согласно которой возмещение за любую несправедливо утраченную сумму денег заключается в выплате принятых в данной местности процентов с этой суммы (§ 269).
Следующий фрагмент также часто считался признанием нашего принципа:
«Lite contestata usurae currunt»[217].
Однако этот фрагмент допускает два разных одинаково обоснованных толкования и из-за этой неопределенности не может использоваться в качестве доказательства. Ведь слово «currunt», во-первых, может означать «currere incipiunt»[218] – тогда во фрагменте действительно содержится высказывание нашего принципа. Но оно может также означать «currere pergunt»[219], т. е. литисконтестация не прерывает и не препятствует процентам, – тогда фрагмент вовсе не связан с нашим принципом, напротив, в нем содержится совсем иное и без того бесспорное положение, что литисконтестация, совершенная в случае иска о капитале, не влияет на требование выплаты процентов. Допустимы оба толкования, однако второе приобретает бóльшую вероятность благодаря следующему сопоставимому фрагменту, который связан с нашим благодаря своему заголовку:
«Novatione legitime facta liberantur hypothecae et pignus, usurae non currunt»[220].
Если сравнить оба фрагмента, то они дают следующий смысл. Истинная новация (т. е. стипуляция за рамками процесса) уничтожает, кроме прочего, и проценты. Литисконтестация, хотя ее в некоторых случаях также называют новацией, не уничтожает проценты[221].
Если же, согласно этим общим основаниям, правильность принципа могла бы вызывать еще сомнение, то любое сомнение было бы рассеяно нижеследующими применениями к отдельным искам, в которых четко признан сам принцип, и эти применения доказали бы правильность принципа, даже если он ни в одном из фрагментов не высказан в общем виде.
Прежде чем будут представлены эти отдельные применения, с самим принципом следует связать некоторые выводы и более подробные определения.
1. Процессуальные проценты можно требовать только тогда, когда предметом правового спора являются деньги, а не другие «количества» (например, зерно). Все основания, которые для этого положения приводились выше (§ 269) в случае пени за просрочку, точно так же применяются к процессуальным процентам[222].
Но здесь следует пристальнее взглянуть на особый момент, благодаря которому
L. 35 de usur. (22. 1).
Сопоставимыми фрагментами для этого значения являются L. 40 de reb. cred. (12. 1) и L. 7, § 7 de administr. (26. 7). Оба значения верно доказаны Хубером (
Сопоставимым фрагментом для этого значения является L. 18 de nov. (46. 2): «non currunt».
L. 18 de nov. (46. 2). Оба фрагмента взяты из:
Такое объяснение встречается у Мадаи (
Тем самым приведено доказательство, что L. 23 C., de usur. (§ 268) вовсе нельзя понимать как говорящую о процессуальных процентах, а также о пене за просрочку (§ 269).
