волшебной палочки мне быстро накрыли богатый стол. Положив портупею, фуражку и перчатки рядом с собой, я собрался было перекусить и насладиться покоем, как вдруг передо мной вновь возник ординарец и сообщил:
– Господин генерал Штудент просит вас пройти в соседнюю комнату!
В то же мгновение открылась дверь, и мне пришлось прервать свой запоздалый обед. Войдя в небольшое помещение, я доложил генералу о своем прибытии. Им оказался полноватый и жизнерадостный человек. Глубокий шрам на лице напоминал о тяжелом ранении, полученном в 1940 году под Роттердамом.
Я сообщил ему, что фюрер только что в общих чертах объяснил мою задачу. Тут в дверь коротко постучали и – еще один сюрприз, но, как оказалось, не последний в этот богатый событиями день – в комнату вошел рейхсфюрер СС Гиммлер, которого я видел до сих пор только на портретах. Он, наверное, хорошо знал генерала воздушно-десантных войск, поскольку они обменялись дружеским приветствием, пока я ждал момента, чтобы представиться как положено по уставу. После короткого рукопожатия рейхсфюрер СС предложил нам сесть.
Первым, что бросалось в глаза у Гиммлера, – это его старомодное пенсне. Застывшие и совсем не броские черты лица не выдавали ни единой мысли этого всесильного человека. На нем был китель защитного цвета с узкими, как я заметил, погончиками СС, не относящимися непосредственно к войскам СС[111]. Униформу дополняли галифе и сапоги для верховой езды. Как я убедился позднее, он никогда не надевал удобные для ношения длинные брюки.
Гиммлер по-дружески улыбнулся нам и стал обрисовывать политическую ситуацию в Италии. Он тоже не верил, что новое правительство Бадольо останется в лагере стран оси. Была названа масса имен офицеров, политических деятелей и аристократов, ни одно из которых прежде я не слышал. Поскольку одних рейхсфюрер называл надежными, а других предателями, то мне пришло в голову пометить некоторых для себя. Однако не успел я достать блокнот и ручку, как Гиммлер чуть ли не с бешенством обрушился на меня:
– Вы с ума сошли?! Как можно такое записывать?! Это же строжайшая тайна! Запоминайте!
Я, конечно, немедленно убрал письменные принадлежности и подумал:
«Хорошенькое начало! Вряд ли в суматохе этого дня мне удастся запомнить хотя бы одно из сотни упомянутых им имен. Ладно, обойдусь и без них!»
Гиммлер говорил без умолку, не давая нам со Штудентом вставить хотя бы одно слово. Но нам, собственно, и сказать было нечего. Между тем рейсфюрер продолжал сыпать фамилиями и вопреки всем правилам поведения приличных людей не скупился на эпитеты в отношении той или иной личности. Я, конечно, старался запоминать, но для одного раза их действительно было слишком много.
– Падение Италии не вызывает сомнений, – заявил Гиммлер. – Единственный вопрос заключается лишь в том, когда это произойдет. Возможно, со дня на день. Итальянские эмиссары уже ведут в Португалии закулисные переговоры с союзниками!
В СС было три ветви. Первая образовалась из военизированных отрядов СС, появившихся сначала в виде полка личной охраны фюрера лейбштандарт С С «Адольф Гитлер» и выросших в дальнейшем в войска СС, насчитывавших 38 чисто эсэсовских дивизий. Вторую ветвь составляли охранные части «Мертвая голова», которые управляли тюрьмами и концентрационными лагерями, а третью, второстепенную, ветвь представляли так называемые «общие СС», в чьи функции входил подбор рекрутов в активные ветви СС и добывание денег в различных добровольных организациях. В 1936 г. рейхсфюрер СС Гиммлер стал начальником всей германской полиции и объединил под своим контролем собственную службу безопасности – СД, тайную государственную полицию (гестапо), криминальную полицию (крипо), а также городскую и сельскую полицию, а с 1943 г. Гиммлер к тому же был министром внутренних дел Германии. В 1942 г. для действия на оккупированных территориях в составе СС были созданы карательные части особого назначения – эйнзацгруппы, а летом 1944 г. в ведение С С перешла и военная разведка и контрразведка абвер.
