и ждет, чтобы выразить вам свое восхищение. Вы еще не пережили – за редким исключением – ни одной сколько-нибудь серьезной трагедии; вы по-прежнему живете с родителями, вас окружают привычные вещи и хорошо знакомые люди. Все в ваших руках.
Вокал – Беранжера Леруа
Электрогитара – Ален Масулье
Ударные – Станислас Лепель
Бас-гитара – Себастьен Воган
Клавишные – Фредерик Лежен
Музыка – Лежен/Лепель
Стихи – Пьер Мазар
Продюсер: «Голограммы» и ЖБМ
Одна девушка и четыре парня. Это и была группа «Голограммы». Пять человек разного происхождения, чьи жизненные пути никогда не пересеклись бы, если бы не музыка. Сын врача из семьи среднего достатка – Ален. Провинциалка из Бургундии, поступившая в Художественную школу при Лувре и мечтавшая о карьере певицы, – Беранжера. Сын дантиста из Нейи, студент Школы изящных искусств, бредивший ударными, – Станислас Лепель. Сын железнодорожного кондуктора, игравший на синтезаторе и сочинявший музыку, – Фредерик Лежен. Наконец, сын сапожника из Жювизи, владельца небольшой ремонтной мастерской, в которой не только чинили обувь, но и изготавливали ключи, виртуоз бас-гитары, – Себастьен Воган. Позже к ним присоединился Пьер Мазар, писавший для них тексты песен; он был старше остальных и ничего не понимал в музыке, занимался торговлей предметами искусства и собирался стать антикваром. Помешанный на литературе, особенно на поэзии, он принял брошенный ими вызов и согласился сочинять песни на английском, в том числе написал «We are such stuff as dreams are made of», из которой они надеялись сделать свою визитную карточку. «Мы созданы из вещества того же, что наши сны»[1] – это была строка из Шекспира – загадочная, как эзотерическое заклинание, и идеально ложившаяся в стилистику new wave. Беранжера познакомилась с Пьером на студенческой вечеринке в школе Лувра. С ним и с его младшим братом – Жан-Бернаром Мазаром, он же ЖБМ.
Ален лежал в постели, охваченный острым чувством сожаления, – если только это не был приступ хандры, предвестие начинающейся депрессии и нервного истощения. Весь его врачебный арсенал – стетоскоп, тонометр, таблетки и микстуры – был сейчас бесполезен и не мог помочь ему ни поставить себе диагноз, ни назначить лечение.
Во времена «Голограмм» еще существовали виниловые сорокапятки, которые он покупал в магазинчике грампластинок или в «Моно-при». Потом магазинчик закрылся и на его месте появилась лавка «Феликс Потен», но она открывалась так поздно, что вскоре разорилась; с ее исчезновением с улицы пропала последняя маленькая бакалея; после этого помещение сменило несколько вывесок, и сегодня в нем прочно обосновался магазин, торгующий суперсовременными айфонами и айпадами с приложениями для скачивания музыки и фильмов. Фотомагазина тоже больше не было. Раньше там покупали кассеты фотопленки «Кодак» – на 12, 24 или 36 кадров – и сюда же относили проявлять
Буря. Пер. М. Донского.
