и сейчас ей это было не важно. Перед ней был он! Тот, чье невидимое присутствие она ощущала много лет. Сейчас он был рядом, реальный до боли.
– Как ты жил… все эти годы? – с волнением спросила она.
– А ты?
– Отвечай, Алеша! – попросила она, улыбнувшись.
– Я? Да нормально я жил, Римма! Не лучше, чем все, но и не хуже. Две дочки нажил, работал. Что еще?
– Ты помнил меня? – спросила она прямо.
Римма смотрела в его глаза и не могла в них ничего прочесть.
– Тебя? Я все и всех помню, – улыбнулся он. – Ну да кто старое помянет, тому глаз вон. Так ведь говорят?
– Ты о чем? – растерянно спросила она.
Алексей достал бутылку водки и две рюмки, дунул в них, поставил на стол.
– Давай, Римма, выпьем за нашу встречу! – предложил он. – Надо бы поговорить, а на сухое горло слова не идут.
Он налил по полной рюмке.
– Я не буду, – сказала Римма.
– А я буду! – неприятно хихикнул мужчина и залпом выпил. Он поморщился, потянулся за бутербродом, зачем-то нюхнул хлеб и только потом стал его неспешно жевать. – Римма, ты не подумай, что я там какой-то алкаш или что-то в этом роде, – говорил он с полным ртом. – Это моя жена считает, что я – пьяница. Ты же так не думаешь?
– А ты… Ты разве не разведен?
– Да, я в разводе! Теперь я, видите ли, ее папочке противен! А квартиру отдельную мне купить слабо? Живем не по-людски: каждый в своей комнате, жена – в одной, я – в другой, а в третьей спят дочери, когда с учебы домой приезжают. Я их всех столько лет кормил, а теперь и холодильник поделили – каждому по полочке! Ну не дурдом, Римма?
Она молчала. Ее сказочный мир с любимым человеком в нем рушился у нее на глазах. Римма понимала, что сама в этом виновата. Никто другой, а именно она выдумала эту сказку, чтобы жить в ней, и теперь с болью в сердце сидела напротив своего «принца», наблюдая, как рушатся последние кирпичики ее прекрасного замка. Ей стало больно и стыдно.
«Может, я поспешила с выводами?» – пронеслась в ее голове спасительная мысль.
Римма молча слушала его и смотрела, как он наливал рюмку за рюмкой, опрокидывал ее содержимое в себя, закусывал, громко причмокивая, и как изо рта вываливались мелкие крошки при разговоре.
– Ты не думай, я уже последнюю, – сказал Алексей, покрутив в руках бутылку. Он с сожалением вздохнул, когда отметил, что в ней осталось водки меньше половины. – Ты в нашем селе давно была?
– Я? Нет, на днях.
– Что там обо мне говорят?
– Откуда мне знать?
– Знаешь! – хихикнул он. – Небось, уже наплели тебе, что я пропойца, что всю хату матери обоссал, когда пьяным там валялся? Сказали ведь, что мать меня за это выпроводила сюда? Так вот, Римма, скажу тебе правду: не верь никому! Выпивал? Было после развода, не отрицаю! Может быть, даже больше, чем положено, а вот чтобы обоссать постель… Было-то один раз, когда перебрал, а пошло-поехало по селу!
Римме хотелось убежать,
