Когда маршал Тухачевский был репрессирован, родные подшучивали над ней: «Мария Петровна, с кем Вы танцевали на гимназическом балу?» Она с досадой отвечала: «Да ни с кем я не танцевала» или (как вариант): «Ну я же не знала, что он станет врагом советской власти». Маршал Тухачевский имел ценность в ее мире лишь как «блестящий поклонник».
Февраль 1914 г. Мария Петровна Кулебакина (30 лет)
1910-е гг. Мария Петровна Кулебакина
Икона Марии Петровны
Первым мужем Марии Петровны был офицер Белой армии, погибший на фронте. Венчание происходило в церкви Ивана Воина на Якиманке. Мария Петровна вспоминала, что для новобрачных были расстелены ковры «по всей дороге»: от дверей храма до выходивших на улицу ворот. К венчанию Кулебакиной корректорская Сытинской типографии подарила ей обеденный сервиз, который затем перешел в семью Демидовых и хранился в семьях трех дочерей Алексея Матвеевича. Когда сервиз вместе с новой женой переехал в дом Демидовых на Монетчиковском, Алексей Матвеевич, обедая за ним, шутил: «Можно было и подороже купить».
После смерти жены, решив ввести в дом новую жену и мать для девочек-сирот, Алексей Матвеевич Демидов выбрал Марию Петровну. Дочерям он объяснял: «Она добрая». Став женой Демидова после смерти Ольги Ивановны, она заменила девочкам мать, «деточки», впрочем, были очень свое нравны и мачеху третировали: «Она была простодушный человек, а они умные, с характером». Сохранилось письмо от сестры Алексея Матвеевича, адресованное жене брата, в котором она выражает сочувствие по поводу того, что «дети все же не делаются мягче и ближе» к ней: «Какой-то злой рок мешает этому!» «Бедная ты моя Маруся, – пишет она, – не горюй и не волнуйся. Очевидно, это все неизбежно. В таких случаях мне всегда приходят на память две строчки стихов Байрона, которые он писал своей жене во время тяжелых переживаний: „Склонись, пусть мимо пронесет. Пусть ураган свое возьмет“». Но для детей падчериц Марья Петровна стала любимой бабушкой. В семье Марию Петровну все называли «бабушкой»: внуки, зятья и невестки.
Падчерица Марии Петровны Ляля в детстве и юности писала стихи, повести, романы. Сестры вспоминали, как Ляля прятала ото всех каждое свое новое произведение «на Монетчиках» «за обоями», а Мария Петровна находила, тайком читала и потом спрашивала: «Лялечка, а когда же продолжение?», что возмущало девочку.
При своей доброте Мария Петровна была остра на язык, «ядовита»: она очень любила мужа падчерицы Ляли, немца по отцу – Валентина Леонардовича Залекера, но насмешливо называла его «адзельский барон», что зятя страшно злило. Скорее всего, ей и принадлежало определение «вербочный херувим», уязвлявшее Есенина.
Речь Марии Петровны (как и ее падчерицы Ляли и дочери Нины) была пересыпана пословицами и поговорками – и народными, и литературными. Когда на занятиях по фольклору внучке Ляли было дано
