Ни один подобный завод не производит сам всю номенклатуру. Кузов – да, зачастую двигатель. Но краску, масла, покрышки и прочее – удел других фирм. А сейчас его взору предстал эмигрант. Первой мыслью Дидье было – как его пропустили? Потом увидел свою визитку в руке непрошеного гостя. Узнал все же, улыбнулся, нажал кнопку на столе, что-то сказал секретарше. Потом показал на стул. Андрей сел, и Дидье продолжил подписывать бумаги, как будто Андрея и не было. Уйти? Но его не просили выйти. Через несколько минут в кабинет вошел, судя по одежде, бригадир или начальник участка, поздоровался. Оказалось – француз, но знал русский, Дидье его вызвал в качестве переводчика.
– Ваше имя? – перевел француз.
– Андрэ, – на французский манер переиначил свое имя Андрей.
– Вы бы хотели работать на заводе?
– Если можно.
– Хорошо. Эмиль, отведите его в отдел кадров. Предупреждаю – сначала простым слесарем-сборщиком. Дальнейшее повышение по службе зависит от вас. Мне бы хотелось думать, что я не ошибся.
Так Андрей попал на завод. А вечером с Иваном пошел на занятия по французскому. Надо признать, Иван осваивал язык быстрее и легче. Для начала – алфавит, построение фраз, ударения в словах.
Началась другая жизнь. Месяц Андрей клепал рамы к автомашинам. Понятное дело – не один. Сначала показали, научили. Да и работали они парой. Один держит разогретую докрасна заклепку, другой бьет молотом. Держать физически легче, Андрею «доверили» молот. На квартиру он возвращался без сил.
Глава 2. «Неожиданная встреча»
Через два месяца втянулся, норму стал перевыполнять, брака не стало. И его перевели на сборку колес. Кто не знает, на легковых авто тех лет колеса были спицованные. Обод, ступица, спицы. От правильной затяжки спиц зависела геометрия колеса. Неравномерно затянул, колесо восьмерки выписывать будет. Сначала не получалось. Потом пару часов наблюдал, как делают регулировку опытные мастера.
Не сразу, но и на этом участке стало получаться. Как только норму без брака стал перевыполнять, его на другой участок перевели, на покраску кузовов. Машины тех лет имели раму, к ней прикручивали передний и задний мост, ставили двигатель, радиатор, коробку передач. А потом сверху лебедкой ставили окрашенный, с сиденьями, кузов, прикручивали, и машина готова. На покраске Андрей задержался на три месяца. Нитрокраска вонючая, но сохнет быстро. Надо успеть ровно положить на железную поверхность несколько слоев, а потом в сушильную камеру.
Некоторые детали после сушки и осмотра контролером приходилось перекрашивать. Но и здесь руку набил.
Что радовало – за прошедшее время стал сносно говорить на французском. Занятия с учителем и «погружение в среду», как ныне говорят, дали свои результаты. Иван, сначала посещавший церковно-приходскую школу при храме, язык выучил отлично, говорил чисто, без акцента. Андрей вроде и не родной отец, а рад успехам парня. Посоветовались,
