Не доносами или лизоблюдством должности добился, а трудом. Но признавал – не будь той встречи на лесной дороге с Дидье, так бы и был на клепке рам. Новая должность – более высокая зарплата. Хоть и носил на заводе рабочий халат, но уже не замасленный, и руки чистые.
Начал подумывать завести счет в банке и копить деньги на собственное жилье. Потому как было твердое ощущение, что в СССР не вернется. Были люди, поверившие большевикам и вернувшиеся в страну. И с тех пор родня или знакомые во Франции не получили ни одного письма. Это пугало, заставляло думать о нехорошем.
Наверное – есть Бог на свете. Однажды воскресным днем Андрей с Иваном прогуливались по улицам. Цвели знаменитые французские каштаны. Запах на вечерних улицах просто потрясающий. Эмигранты говорили – точно такой же аромат в Одессе, но Андрей там никогда не был. На рю Авиньон много русских заведений – магазинов, кафе, мастерских, потому что аренда невелика. А еще почти все эмигранты – русские, арабы, армяне – старались селиться компактно, как и обустраивать предприятия. И язык общий, и вера, и привычки. У одного из магазинов мелькнуло знакомое лицо. Хозяйка вышла проводить покупателя, явно в знак благодарности за дорогую покупку. Андрей глазам не поверил. Не обман ли зрения? Решил в магазин зайти.
– Ваня, ты постой здесь, я на минутку.
А сам в магазин нырнул. Когда дверь открывалась, звякал колокольчик, так было во всех магазинах. Из подсобки вышла она. Андрей не ошибся – Настя. Его петербургская невеста, потом спутница по скитаниям в Белой армии, любовница и воровка, все в одном лице. С тех пор, как расстались, прошло уже… точно – пять лет. Сбежала она тогда с золотом Андрея, которое он копил несколько лет. Оставила его в трудный момент совсем без денег. Она внешне не изменилась, все так же хороша. Но он знал – душа у нее подлая. Андрей обвел глазами магазин. Небольшой, промтоварный, мужская и женская одежда, обувь. Андрей обернулся, перевернул табличку на двери – закрыто. Это чтобы покупатели не мешали. Настя его узнала тоже. Слегка побледнела, глаза забегали.
– Как ты меня нашел?
Голос срывается.
– Господь свел, он шельму метит.
В душе – только холодное мстительное чувство. Из-за этой воровки он с Иваном вынужден был терпеть лишения, унижаться в поисках работы, голодать. А вполне мог иметь вот такой магазин, не знать нужды. Первым желанием было – придушить! Даже пару шагов к Насте сделал. Видимо, она прочитала что-то в его глазах, юркнула в подсобку, попыталась закрыть дверь. Но Андрей физически сильнее, ударил в дверь ногой, Настя отлетела, упала. Из подсобки, где на полках лежали товары, шла винтовая лестница на второй этаж, в жилые помещения. В Париже, да и во Франции, так было принято.
Андрей схватил Настю за волосы, поднял.
– Только не убивай! – хрипло произнесла она. – Я виновата, я знаю.
– Что вину признаешь, это хорошо. Если деньги вернешь –
