Он почувствовал себя так легко, словно потерял притяжение и парил над землей, он парил на облаке, а под ним проплывали леса и горы. Вот он увидел избу и хотел там приземлиться, но облако понесло его дальше. Потом внизу показалась река, а за ней огромное озеро и много-много воды…
Очнулся Иван оттого, что замерз. Хотелось есть. Он стал разжигать костер. Спички ломались, не загоралась бумага, а загоревшись, тухла. Наконец костер заполыхал. Пламя лизнуло новенькую алюминиевую кастрюлю, Ивана обдало сизым дымком. К нему примешивался запах чистой родниковой воды и живой благоухающей тайги. Дым потянуло вниз по распадку. Его прогоняло, как по трубе, и он не успевал подниматься. Только вдали дым собирался лёгким сизым облаком, медленно поднимаясь вверх.
Чай получился таким густым и таким вкусным, какого он никогда ещё не пил. В кастрюле он казался чёрным, как деготь, а в кружке был темно-вишневого цвета. Иван, обжигаясь, выпил подряд три кружки и только после этого стал есть. Как-то незаметно полегчало, вернулись силы, и вместе с ними пришло ощущение реальности. Иван смотрел по сторонам, любуясь окружающими скалами, ручьем. Вокруг всё было так прекрасно, что он ощутил какое-то новое, ранее ему не знакомое состояние души. Иван невольно подумал, что такую красоту можно увидеть и даже почувствовать, только испытав трудности, только пересилив себя. Тогда весь мир воспринимается иначе.
«Вот это, наверное, и есть та красота, которая может спасти мир, – любуясь природой, подумал Иван. – Это настоящее счастье».
За день Иван думал дойти до реки и там переночевать. По его расчетам, там была середина пути между трассой и озером. На карте река называлась Лекуана, а на схеме Ивана значилась как Куана. Что-то общее угадывалось в этих названиях одной и той же реки. По-видимому, со временем кто-то его перефразировал или, недослышав, назвал по-другому.
Тропа пошла по обрывистому берегу реки. Иногда Иван слышал, как она шумит внизу. На перекатах виднелись белые барашки.
Только под вечер, когда солнце спряталось за гору, Иван подошел к самой реке. Долина здесь резко поворачивала на восток, и река уходила туда, где вдали виднелись высокие горы. В этом месте на карте была показана переправа. И неспроста: широкое русло здесь разделялось на два рукава. Каждое из них было намного шире и мельче основного. Правый рукав прижимался к противоположному берегу, и вода со всей мощью билась о скалы. От этого на реке стоял шум, похожий на шум большого водопада. Левое русло, на берегу которого стоял Иван, на перекате расширялось. Прямо посередине виднелась длинная коса. Она почти вплотную подходила к острову, разделявшему оба рукава. Коса показалась Ивану самым безопасным местом этой переправы, и он решил по ней дойти до острова, а потом уж переходить второй рукав.
Когда Иван вошел в реку, мощный поток мутной воды толкнул его вперед, и он едва устоял на ногах. Пришлось повернуть и пойти вниз по течению, прижимаясь к косе. До неё он добрёл без приключений. Здесь Иван развернулся
