мне способным исполнить то, чего нельзя ожидать от Гюббенета. Вскоре я узнал от Вышнеградского, что на докладе государь ему сказал о своем намерении назначить Витте на место Гюббенета. И действительно, вслед за тем появилось назначение Витте управляющим министерством путей сообщения, а с Гюббенетом государь расстался с самыми добрыми чувствами и назначил его членом Государственного совета.
Тут опять я должен сказать похвальное слово в честь Витте. Мне он очень пришелся по сердцу простотой и скромностью, с которыми он сделал этот громадный шаг наверх по иерархической лестнице. Нельзя было принять это повышение смиреннее, но в то же время с удовольствием пришлось заметить, что в нем сразу послышались энергия и твердая решимость. Без преувеличения можно сказать, что ведомство путей сообщения под влиянием первых же шагов нового своего начальника точно помолодело, поднялось и вдохновилось живым усердием к работе. Получилось впечатление, что нашелся в лице Витте хозяин ведомства и дела. Завелись и новые порядки: явились простота и доступность отношений подчиненных к главному начальнику, но не в ущерб принципам дисциплины. Новый начальник всех по делу выслушивал, от всякого требовал правды, но не давал никому переступать грани, далее которой сверчок перестает знать свой шесток; в то же время упразднилась одна из язв ведомства – подпольная интрига и разные собственные политики. В царствование Александра III это было третье назначение в министры, которое так наглядно и так скоро оказывалось блестящим по своей удаче и по результатам: первое было назначение графа Д. А. Толстого министром внутренних дел, второе – назначение Вышнеградского министром финансов и третье – назначение Витте управляющим Министерством путей сообщения, невзирая на то что последний в бюрократическом мире был назван министром нового типа. Но не успел Витте пробыть несколько месяцев на своем посту, как случилось печальное неожиданное событие. От усиленной работы Вышнеградский заболел приливом крови в голову, и хотя опасное состояние миновало, но, увы, доктора признали необходимым ему отойти от ежедневной работы, и к концу лета пришлось государю искать преемника Вышнеградскому. На последнем докладе своем Вышнеградский счел своим долгом сказать государю, что он другого преемника себе не может рекомендовать, как Витте. Государь, успевший познакомиться с ясным и дельным умом Витте, послушался совета Вышнеградского и назначил Витте управляющим Министерством финансов.
Это назначение оказалось событием огромной важности для России, но в то же время оно получило значение важного события в служебной жизни преемника Вышнеградского. Об его 11-летней деятельности на посту министра финансов я говорить не буду – она слишком известна по своим громадным делам и по своим блестящим результатам, – но я хочу только заключить главу моих воспоминаний о Витте кратким очерком той характерной метаморфозы, которая в нем произошла по переезде из дворца министра
