не слыша и не видя ничего вокруг, погружалась в него своими зацелованными и жадными губами, ощущая лишь запах и тепло теперь ей родного тела. Оно ее потрясало еще в большей степени, и ей хотелось втискиваться в него, вдавливаться ногами, бедрами. Потом она, неожиданно, сделала это и втиснулась в него, дрожащим от ожидания близости, животом и все это – от ощущения его мужской реакции на нее…
Разговор с матерью
Домой зашла вроде бы она и не она! Мать сразу же это почувствовала в ней, это ее изменение. Оно каким-то немыслимым образом передалось матери, заставило встревожиться за необъяснимое состояние дочери.
– Наталья? – спросила тревожно, хотя та, только что переступила порог и топталась, торопливо готовясь присесть в нетерпении на заветный кружок…
– Я мама! —крикнула ей расслабляясь.
Ручеек весело ударил, зажурчал, смывая все опасения и расслабляя.
– Доченька! Что-то случилось? – услышала ее тревожный вопрос.
– Ничего, мама! Все хорошо! – ответила, оправляясь и удивляясь тому, что трусики все-таки обмочились.
Нет, не обмочились! Как-то радостно догадалась. Потом постояла и, не зная, что же с ними делать, стала стягивать, сама себе улыбаясь, своему радостному отражению в зеркале. Трусики хоть и намокли, но пахли, как всегда, в чем еще раз убедилась.
А что должно было произойти? Спросила себя мысленно. Нет! До этого не дошло, но трусики выдавали ее желание с головой…
Мама уже приготовилась и как только Наташка вышла, скрывая за спиной скомканные свидетельства ее прелюбодеяний, как мать тут же принялась за нее с расспросами: где же она была, с кем и что делала? После нескольких ничего незначащих вопросов она перешла в решительное наступление.
– Покажи, что там ты прячешь? – наступала мать на нее с вопросами. – Что там скрываешь? Почему сняла трусы? – все не успокаивалась и даже протянула руку.
– Просто трусики обмочила, – сказала как можно спокойнее.
Сейчас! Какой там спокойнее? За ее внешним спокойствием мать все равно уловила ее возбуждение.
Потом целых полчаса она, огрызаясь, оправдывалась, спасая свои и его чувства, защищая их от таких обидных и, как ей показалось, даже злобных нападок на нее и на ее Борю. О Боре мать знала и теперь пыталась выведать в ответах дочери, насколько далеко зашли их отношения. А о том, что такие отношения были, мать, конечно же, догадывалась.
За эти минуты, что мать распекала и, угрожая ей, беспардонно высказываясь насчет ее отношений с Борей, она еще раз услышала все, что уже не раз по этому поводу выслушивала. И что она такая и раз этакая! Что у нее одно только на уме! И что хотя еще сиськи свои не отрастила, а уже туда же! И все дальше в том же духе!
Мать вошла в раж и все повторяла обидные сравнения. Наконец, мать выдохлась и демонстративно уселась, уставившись в окно глазами полными слез.
А свой
