ему договорить Мария.
– К морю и поедем… учиться. Таисья-то где? Я в трактир заходил, не было ее там.
– Так она намедни в деревню поехала, младшенький ее с сестрой в деревне летом. Да и приболел чего-то там. Вот она и уехала.
– Одна ты, что ли на хозяйстве осталась?
– Не, отчим, да сестра его с дочкой. Они с деревни то приехали, про Степку и рассказали, что болеет. А сами говорят, недели две в городе будут.
– Понятненько, – привычка растягивать слова у него была с детства. «Ладненько, счастливенько», эти и другие слова он постоянно употреблял в разговоре вместо обычных. – Ну, веди в дом что ли. Давно у вас не был.
– Пойдемте, – девушка заметно успокоилась, но легкий румянец и смущение все еще были заметны на лице.
Вечером, когда отчим с Витьком отужинав, сели пить чай, Мария ушла к себе за занавеску, и стала перекладывать и рассматривать все свои нехитрые пожитки. «Учиться… и к морю, – повторяла она про себя эти слова, – счастье-то какое!»
– Возьми с собой самое нужное. Одежду справим там по приезду. Деньги есть, – слова Виктора из-за стола явно предназначались Марии.
Отчим на них никак не отреагировал, видать они уже обо всем тоже договорились.
«Какой он всё-таки этот Витек… хороший», – от этой мысли у нее опять, как при встрече у дома, покраснели щеки.
– Маша, – оторвал ее от раздумий голос Витька. – Клад, что хранишь, еще живой?
– Я мигом, – она выскочила из своей «комнаты» и бросилась в сарай.
– Да, не торопись, расшибешься, так носишься, – заметил отчим, ранее не часто принимавший участие в делах Марии.
«Вы смотрите… какая вдруг забота», – подумалось ей, когда возвращалась из сарая.
– Вот, всё. Как было, – девушка положила сверток на стол и хотела уйти.
– Постой-ка, красавица, – Витек тронул ее за плечо.
Он извлек из тряпки металлическую коробку, открыл, слегка прикрывая содержимое ладонью, и аккуратно вытащил из банки красивую цепочку с крестиком.
– На, красавица. Носи на здоровье.
– Этот вы мне? – Девушка смотрела на протянутую к ней руку Витька. – Она же, наверное, золотая. Нет, что вы дядя Витя. Нет, нет…
– Бери, пока дают, беги, когда бьют, – застенчивость девушки вызвала у него улыбку. – Цепочка золотая, конечно, а крестик попроще будет. Но очень большой мастер делал. Я бы тебе другой и не предлагал! Ты, молодец, Машуля. С этой коробочкой мы такие дела развернем… Ты представить себе не можешь, как выручила меня тогда и что сохранила… Благодарность моя дорогого стоит, но сейчас, возьми пока это. Можешь носить ее, можешь нет, потеряешь не переживай, новую тебе справлю. Бери, бери, – и накинул ей цепочку на шею девушки. – А дяде Витей ты меня больше не зови. Вон, какая уж барышня стала. Ну, Виктором сойдет, – сказал он на французский
