не покинет, сам понимаешь.
– Товарищ Сталин, – неожиданно подал голос Власик, накидывая на плечи Вождя невесть откуда взявшуюся шинель. – Полагаю, у товарища Ракутина и товарища лейтенанта госбезопасности нет допуска к документации такого уровня…
Медленно повернув голову, Иосиф Виссарионович несколько секунд сверлил глазами начальника охраны, отчего тот явно нервничал, но все-таки снизошел до объяснений:
– Уже есть, я так решил. Товарищ Поскребышев ранен, что ж мне, самому их собирать? Занимайся своим делом, Николай Сидорович, а в другие не лезь. Ты меня охранять должен? Вот и охраняй, а то чуть не убили, да. Пусть твои сотрудники разберутся, что за стрельба в коридоре была перед тем, как бомба упала. Это сейчас самое важное. Работай. Доложишь через час.
– Простите, товарищ Сталин, – стушевался тот. – Через час будут первые результаты!
Куда именно их отвели, Кобрин точно не знал. Судя по всему, в переоборудованный под бомбоубежище подвал бывшего Сенатского дворца, где высшее руководство страны должно было пережидать вражеский авианалет, если не имелось возможности или времени добраться до основного укрытия. Небольшая комната напоминала сталинский кабинет в миниатюре: и телефонная связь имелась, и стол для заседаний, и даже занавешенная карта СССР на стене. С точки зрения Сергея – так даже и поуютнее верхних апартаментов, каких-то излишне просторных, под стать всему зданию в целом. Компактненько так, чем-то даже похоже на кабинет генерал-лейтенанта Роднина…
Произошло это, понятное дело, не сразу: сперва Вождя осмотрели врачи, после почти что получасового обследования однозначно признавшие, что близкий взрыв фашистской авиабомбы остался без серьезных последствий. Все время медосмотра Кобрин с Зыкиным проторчали в коридоре, поскольку никакого иного приказа не имели. Витька подпирал стену, прижимая к груди пухлую пачку папок и отдельных листов; Сергей же бродил, провожаемый настороженными взглядами охранников, туда-сюда, размышляя над произошедшим. Потихоньку оные размышления сворачивали в нужную сторону, превращаясь во что-то более-менее осмысленное. По крайней мере, теперь майор примерно представлял, чем именно по ним шарахнули.
Правда, вопрос, «кто именно это сделал», пока оставался открытым. Нет, оно, конечно, понятно, что фрицы, но с чьей подачи? Кто их надоумил использовать эту самую экспериментальную управляемую бомбу именно подобным образом? В прошлой истории ничего подобного ведь и близко не наблюдалось, даже в планах. Начиная с сорок третьего года гитлеровцы использовали ее исключительно в качестве противокорабельной, для чего она, собственно говоря, и разрабатывалась. Но самое важное другое: каким образом она наводилась на цель? Как в реальной истории, штурманом-оператором при помощи радиоуправления и сигнального трассера в хвосте? Или подсветившим мишень диверсантом с лазерным целеуказателем? Но в 1941 году подобное – полный бред. Скорее всего, радиомаяк – не зря же в коридоре кто-то стрелял.
Ох,
