на подвиг в улицах столичных,шагают в одиночестве публичном…
Не устаю на встречных любоваться
под гром воображаемых оваций.
– Гарсон!
Один двойной и сладкий сон…
– С луною-вишенкой? Туманный?
– С оркестром и девицей Анной.
– Ах, сударь, вы легко одеты!
– Кому какое дело в этом?
– Но Анна, будучи девицей,
в засахаренных льдах хранится,
что без лимона и плаща
не пьют с оркестром натощак.
– Пусть ночь покажется ядрёной –
я буду гол и без лимона.
Плесните музыки, гарсон,
в один двойной и сладкий сон…
…и «скрипочки» –
простите за ошибку! –
Мелодию прозрачную такую
на скрипочке представят, на скрипуле…
Уйдите все, кто бы хотел
оркестра духового и двух тел.
Пусть красотки Ненароки
ходят-бродят по дороге,
на которой их встречаем
мы, красавцы Невзначаи.
Полезно гулять с головой набекрень
в июньский, прозрачный и солнечный день,
когда ты все больше и больше – олень,
безрогий (не время пока, да и лень
искать подходящих)…
полезно сирень –
июньское чудо –
явить на поляне,
где учат любви крутобёдрые лани.
– Присаживайтесь, бабочка,
листам капустным вредная!
Сам тоже травояден я –
«капустоистребителен» –
сейчас за первой стопочкой.
Присаживайтесь, деточка,
какая Вы нарядная
в своей крылатой юбочке,
и как многозначителен
изгиб летучей попочки…
Девы –
львицы и жирафы,
змейки, бабочки, растенья…
Воплотив себя, как тему,
выбирают нас, как шляпку,
башмачки, иль карамельку, –
в подходящий день недели
объявив себя новинкой,
неопознанным объектом…
Девы – как испить водицы!
Ароматом травы – девы!
«Бис!» и «браво!» – девы,
где вы
(разрешается гордиться) –
там земное притяженье,
чтоб невероятней было,
напрягает в четверть силы.
Ты – инструмент.
Прекрасный в исполненьи,
но – инструмент.
Что вынужден молчать,
и ждать желанья.
Ждать прикосновенья.
Чьё назначенье –
отвечать.
До чего твой взгляд прохладен…
И
