и грозила проливным дождем.
В центре же зала были расставлены п-образно столы. Вот они могли глаз порадовать, потому что были накрыты отбеленными полотнами, нарядно расшитыми узорами, и ломились от угощений. Чего там только не было. Я блюд с жареными поросятами уже насчитала десять штук. А еще была запеченная оленина, курятина, утятина, гусятина, двух баранов какой-то парнишка крутил в камине на длинном вертеле. К этому следовало прибавить еще какие-то лохани с непонятным месивом и, конечно же, блюда с соленьями, куда же без них.
Про питье следовало заводить отдельный разговор. Все столы были просто утыканы какими-то кувшинами и огромными бутылями с непонятной мутноватой жидкостью. Кстати, именно к ней чаще и тянулись руки гостей. И лили ту жижу они вовсе не в маленькие стопки, и даже не в стаканы, подобные нашим граненым, если бы, здесь в ходу были объемные такие кубки из металла или глиняные нечто. И вот их так и опрокидывали в раззявленные рты. Раз за разом.
– Горько! – да, еще вот так орали эти самые глотки, куда немеряно заливалось из тех бутылей.
И только такой ор поднимался, как ненавистный муж хватал меня за плечи, поднимал и лобызал. Ужасно неприятно было все терпеть, особенно его язык, без конца прорывающийся через мои сцепленные губы и зубы.
– Добавил я вам сладости?! – так орал супруг потом в ответ, самодовольно вытирая рукавом слюнявые губы и усы.
Я подозревала, что ему особое удовольствие доставляло мое невольное сопротивление этим поцелуям. По чуть ни алому свету в его глазах приметила. Как кривил губы в хищной улыбке. Но ничего не могла с собой поделать…новый выкрик «горько», снова вся каменела, а потом дергалась в его руках, вот он и радовался. А за то, что доставляла Колобку таким образом удовольствие, да еще имел предвкушение от скорого исполнения супружеского долга, он надумал меня накормить. И шмякнул на тарелку кус какого-то мяса.
– Ешь! – ухмылялся при этом. У меня сразу закралось подозрение, что ослушаться – навредить своему здоровью, вот и принялась отщипывать по кусочку и класть в рот. – И пей!
Хорошо, что в мой кубок налил всего лишь квасу. Его мне по силам было выпить, все пол-литра и под пристальным взглядом супруга.
– А теперь пошли танцевать!
Под тот трындец, издаваемый народными инструментами, Колобок умудрился выдать что-то типа рок-н-рола, и меня при этом знатно подергал за руку и погонял вокруг себя. В общем, отвел душу. После этого посадил на место и принялся дальше наливаться спиртным, а его глаза – кровью. И кругом наблюдала одни хмельные рожи, что мужские, что женские, но последних было, по пальцам пересчитать. И местные дамы вовсю строили глазки панам. Тем, похоже, это было по сердцу, и, наверное, у них поднималась самооценка. А еще позволяли себе непристойные шутки, громкий-прегромкий смех-гогот, и обязательно им было проорать что-то соседу за дальним столом. Да, и постоянно насыщали просто необъятные свои утробы. В рты так и летели куски чего-нибудь. А потом жирными руками хватали
