с чернобуркой и Соня в поношенном пуховике подруги курили в фойе у зеркала, посмеиваясь над приемщицей одежды в гардеробе, тщетно пытавшейся прогнать юных курильщиц. Весело было наблюдать за тем, как она выходит из себя, и при этом смачно затягиваться, и пританцовывать, заряжаясь от ритмичной музыки, доносившейся из танцзала, ждать, когда бабка неуклюже доковыляет до них добрых метров пятнадцать, улизнуть и снова появиться с сигаретой бедняге назло.
Когда в проёме входной двери показалась знакомая фигура, разговор между ними оборвался. Соня так и застыла с сигаретой в руке, поняв, что человек направляется к ним. Калина – красивая мечта, пугающая и волнующая одновременно, внезапно обращалась в реальность. Отчего же так хотелось бежать, спрятаться, а не стоять вот так с опущенными руками? Отчего в его желтые, прямо-таки выпивающие до дна, глаза смотреть было так же больно, как на солнце?
– Как тебя зовут?
– Софья.
– Что будешь делать после танцев?
– Домой пойду.
Она будто отвечала школьный урок.
– Может быть, я предложу что-нибудь поинтересней?
– Мне надо домой.
– Это скучно. Ладно, иди порезвись. Я сам тебя найду.
Девочки молча проводили взглядом божественно или дьявольски соблазнительного Артёма.
– Я никуда с ним не пойду, – вдруг заявила Соня, – я боюсь, я не знаю, как себя с ним вести!
– Да ты что? Это же твоя мечта. И ты такая красивая! Будь просто собой. Он и сам с тебя станет пылинки сдувать.
После дискотеки Калина окликнул её, пробирающуюся к выходу. Соня остановилась, блаженно считая частые удары сердца. Артём ласково и даже как-то заботливо обнял её за худенькие плечи и повёл к стоящей у входа “девятке”. Подтолкнул девочку в машину, а сам сел рядом с водителем.
– Ко мне в квартиру, – коротко сказал он, и Соня забеспокоилась:
– Как? Зачем к тебе?
– Чего ты испугалась? Меня боишься? Расслабься. Будет хорошо.
За то время, пока они ехали, больше Соне внимания не досталось, будто про неё забыли. Они вышли вдвоём у высотки, поднялись на лифте, и как только дверь квартиры распахнулась, уникальное Сонино счастье улетучилось. В лицо ударил запах нечистоплотности.
– Давай, заходи. Я отолью.
Она долго стояла в прихожей, раздумывая, разуться или нет.
– Ты чего стоишь-то всё? Проходи, не бойся. В ванную хочешь?
– Нет…я…не хочу.
Соня поникла, чуть обиженно выдохнула:
– Есть хочу…
– Что хочешь?
– Есть…
– Ну, пойдём, посмотрим на кухне. Что там у нас?
На столе – окурки, крошки, кусок чёрствого хлеба.
Калина широко раскрыл дверцу холодильника.
– Тут ничего не хочешь?
Увидев одинокую банку заплесневелых помидоров, Соня совсем смутилась.
– Вот видишь, у
