и одиночества. И нет мысли утешительней, что мы просто не дожили до нее… И опять время мешает, которое потом с полным правом будет считаться упущенным…
Фрагмент 3. О соответствующих причинах
Charlotte. И все-таки ты любишь его в силу своей предрасположенности. Ты его любишь, а мне остается признать, что он в состоянии дать тебе то, чего я не могу. Если бы можно было завернуть его и завязать, расписать цветами и расшить нитками, запечь в праздничном пироге, облить шоколадом или набить конфетами – мне кажется, и тогда бы ты не была так рада, как сейчас—в ожидании его приезда или твоего отъезда. Казалось бы, такая большая кукла для маленькой девочки—можно плести косички, рядить его в костюмы, любоваться, сказать кучу слов… Можно сшить ему коня—пускай ездит, построить ему картонный домик—пусть сидит там днем, ночью класть к себе в постель…О, Анна—длинные, светлые волосы, голубые глаза, вид орлиный… о, Анна, а что с душой делать, чужой и незнакомой, ведь он живой, обязательно своенравный, дерзкий, вспыльчивый и бог весть еще какай неприятный – но даже не в этом все дело. «О Джордан!»–говоришь ты, но скажет ли он именно твоим глазам: «О Анна!»? Что за наказание!
Anna. Он не любит свою жену! Я уверена. Пусть она блестящая партия, но это для его титулов, а не для сердца. Я хочу согреть его – но ты права – он улыбается…
Charlotte. Он просто не знает другой жизни.
Anna. Он видел меня.
Charlotte. Видел, но не смотрел.
Anna. А она? Она тоже улыбается, в белой фате, в белом платье—под венец. И она – будущая королева. Ее сын – уже принц. А Джордан будет королем, королем Шотландии… О, неужели у короля нет сердца?!
Сколько преград на моем пути – мне не разбить его спокойной души, мне не разбить его титулов – я даже не знаю, что труднее… Я бессильна разрушать, я слишком ничтожна. Мне проще строить, чем крушить. Но как я могу строить его счастье, разрушая титулы… А если он уже обрел счастье? Что тогда… Строить свое благополучие и разбивать его мирный дом?.. О любимая, скажи, что мне делать? Что я должна? Чего я не должна?
Charlotte. Увы, Анна, твое природное начало одиноко и не знает покоя. Что говорит тебе истина: идти или стоять, ждать или добиваться, что говорит истина, которой нет для нас – что есть истина, которой мы не видим? И если твоя надежда умрет последней—последней из твоих чувств, все равно в этой жизни останется главное – ТЫ! Анна… прости … ты не можешь быть только для меня… Праматерь не может быть столь жестокой, чтобы дать рану вперед жизни, дать ключ без двери, дать вечный бутон вместо эфемерного цветка – она не может толкать нас на… стыд!
Anna. И крик твой тоже замер?
Charlotte. Это динамичный… слишком сложный крик…
Anna. Почему так должно было получится… У него есть старший брат, а женили именно его. Столько у него младших братьев, а любовь моя принадлежит именно ему. Уокер и Мария наши друзья, а он так далек, как звезда. А его жене восемнадцать лет… Понимаешь, Джордан
