и попросила приготовить ей собаку. Съесть собаку считается полезным для здоровья. Корейцы приготовили. Мама выздоровела. Я не выдумываю. Девочке тоже врать не было смысла. Я спросил – почему? Оказывается, поев собаку, человека прошибает пот и жар. Через это выходит болезнь. Я спросил:
– Ты сама ела?
– Нет, говорит. Маме тоже не сказала, что это была собака.
Но потом, когда они шли по улице, все собаки облаивали ее маму, как подорванные. Та не могла понять, в чем дело. Один знакомый заставил жену сделать аборт. Все женщины вокруг него стали на него кидаться, даже не зная про это. Любовница бросила из-за ерунды.
Красота и Бог
Красота, как и Бог, смотрит на нас, даже когда мы о ней забываем. Природа, например. Смысл искусства – чтобы смотреть на нее, на красоту, а не на мир.
Смерть патриарха
Сказать жаль – все равно ничего не сказать. патриарх унес с собой эпоху – Второго крещения Руси. Теперь никто не может сказать – «а мы не знали» «нас не научили». Эту эпоху будут вспоминать, как светлую – ибо, что было до этого – вообще мрак и жуть, теперь всех научили и каждый сделал свой выбор – а что будет дальше – разве что Страшный Суд.
Америка
Америка очень разная. в этом истина. там есть все.
Япония
Япония будет наш единственный конкурент. Мы много почерпнем у них, а они у нас.
2009 год
Подъезд или Европа и Россия или как открыть форточку
Вместо того, чтоб писать тома, как Данилевский и Леонтьев, я бы описал наш подъезд. Нет, я совсем не собираюсь критиковать Россию, как многие могут подумать, прочитав название… Я видел подъезды в Лондоне и Париже, и я видел, естественно, подъезды в Москве – и я могу сказать, что в Москве есть совсем не хуже и даже лучше подъезды… Я говорю о другом. Поехал сегодня к знакомой в гости, и она, как бы предваряя мой заход в ее подъезд – приличной сталинской пятиэтажки – кирпичной, с высокими потолками – рассказала про то, как соседская старая овчарка писает в подъезде, т.к. ее хозяйка, алкоголичка, не может ее выпустить на улицу. На нее, конечно, ругаются соседи, и она периодически с тряпкой на лестнице и в парадном подтирает ее лужи, раскорячившись старой торбой.
Запах удушливый, бьет в нос живым организмом, умирающим, искалеченным, но живым. Она залила весь подъезд, въедливые лужи темнеют при входе. Искоренить запах невозможно. Я, зажав нос при входе, тут же побежал открыть окно, но самое удивительное, что всем жалко эту овчарку – они орут на хозяйку – она, пьяная выходит убирать. Но никто и не думает, что ее можно отравить, переселить, усыпить (и хозяйку, и овчарку, заодно). Нет, все терпят и не знают, что делать. Хозяйка открывает дверь, и старая овчарка писает в подъезде – а что ей еще делать? Дверь подъезда бывает закрыта, а на улице мороз. Кто-то может откроет, а кто-то впустит, или не впустит… И так все мирятся с этим.
Я вспомнил мой
