style="font-size:15px;"> Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
1940
Я не знаю, у какой заставы
Вдруг умолкну в завтрашнем бою,
Не коснувшись опоздавшей славы,
Для которой песни я пою.
Ширь России, дали Украины,
Умирая, вспомню… И опять —
Женщину, которую у тына
Так и не посмел поцеловать.
1940
Николай Майоров
Из рассказов деда о войне
А то еще помню, ползу по полю после сражения. Нога кровью истекает. «Сестра! Сестра!» – ору. Никого. Доползаю до леса. Смотрю: лейтенант санитарку у березы пристроил – и давай наяривать. Ну, я автомат вскинул – и порешил их безвременно. Вот такая история. И это правда, братцы. А сколько из-за них там людей кровью истекло на поле боя?
Заняли мы деревню. Тихо, немцы не знают. Подходим к избе – там немецкий штаб. Смотрим в окно – немцы над картой заседают. А в хате баба с дитем. Девочка маленькая выходит в дверь и смотрит на нас. Только побежала в хату – мама! мама! там русские дяди! Раз гранату в окно! другую! Никого в живых не осталось. Никого. А кто нас осудит? Война…
Попал я в госпиталь на линии фронта. Полноги оттяпали. Даже не госпиталь, а лазарет. Какой там госпиталь на линии фронта?! И вдруг – тревога, воздушная атака – юнкерсы!
Все засуетились, схватились, кто куда, санитары, бегут, раненые, кто как может, на костылях, на культях, ползком, но только в машину! Только спасаться, сирены, вой. Разрывы бомб. Что делать? Никто на меня внимания не обращает, кинули, суки! Спасайся, кто может!
Вынул ТТ, наставил на первого санитара – а ну, неси, сука, в машину, а не то моть твою в бога душа мать, спущу крючок, мне терять нечего! И смотрит в упор. Санитар схватил его, вынес, погрузил в машину, слав те, Господи, а то б не было деда уже в 42-м!
Наше мыло
Говорил тут кто-то по радио – у нас все фильмы про одних и тех же – бандиты, менты, коррумпированная власть, бизнес-мафиози, проститутки. Действительно, по крайней мере сериалы – недалеко от истины. А про что еще снимать? Первая любовь семинариста?
Дело в том, что все сценаристы – люди бедные, еще в недавние прошлые нищие, но теперь поденным трудом снискавшие себе прожиточный минимум и даже немного больше. А о чем думает бедный? Конечно, о богатстве. Отсюда все эти крутые бизнесмены, переговоры о трансферах, миллионы, яхт-клубы и дорогие любовницы. Этим они компенсируют ту жизнь, которой живут реально.
Особ пользуется популярность у продюсеров мыла – женщина-бизнесмен. «Она сама сделала свой успех», «у нее есть все кроме настоящей любви!» Тут уж наши мылописатели строчат во все лопатки. Причем этих фильмов никто не запоминает, однако они производятся, как колбаса – регулярно. Другой фарш – бесконечные частные сыщики и менты-следователи.
Вопрос дня: большой гурман
Карпаччо из оленины в сметанном соусе с анчоусами, суп из акульих плавников, поросенок молочный в гранатовом соусе нашпигованный грибами и гречневой кашей,
Что имеется ввиду под «вопросом дня» непонятно. Возможно, г. Ёжиков проводил сам средь себя опрос.
