чтобы укрыться здесь от пронырливых журналистов и назойливых поклонниц. Что же, любопытно будет на него взглянуть!
Ехать оказалось недалеко, минут пятнадцать от города, но когда автомобиль доктора остановился у подножия гранитного замка, примостившегося на краю отвесной скалы, я ахнула. Если у вас возникало когда-нибудь чувство, когда земля уходила из под ваших ног, вот именно это я и испытала, глядя на это мрачное строение, буквально нависавшее над зияющей бездной. Как будто эта серая громадина пыталась меня раздавить. Я покосилась на своего приятеля, но по его беспристрастному лицу трудно было что-либо прочесть. Да, а вот я не была профессиональным психиатором, и своих эмоций не скрывала. Вы, вероятно, подумали, что виной моих страхов была безудержная писательская фантазия, а я вам признаюсь, что это было скорее тревожное предчувствие. Интуиция, если хотите! Ведь с вами такое тоже когда-нибудь случалось, когда вы стояли на пороге, не решаясь постучать в незнакомую дверь?
Массивную дверь нам распахнула статная женщина сорока лет. Госпожа Нейроу, как она представилась, сообщила, что хозяйка скоро будет. Мне показалось это странным, но виду я не подала. Не знаю, как в вашей стране, но в Бельгии, когда вас приглашалм в гости, хозяева обычно присутствовали.
Экономка указала Зиммельману на парковку с другой стороны здания, а меня проводила на просторную гранитную террасу, откуда открывалась великолепная панорама Средиземного моря. На вечеревшем небе отчетливо прорисовывались дымчатые облака, составляя причудливые контуры, сквозь них пробивались робкие лучи солнца. Как будто диковинные хищные звери прогуливались по небу, разевая свои огненодышащие глотки, и отражались в воде. Однако, безмятежная морская гладь умиротворяла и гасила напряжение, которое у меня вызывала бездна, простиравшаяся под ногами. Чувство тревоги растворялось в приглушенных звуках прибоя, разносившихся по побережью.
На террасе я обнаружила одинокую, видимо, первую гостью. Щепетильно, с изяществом, одетая «старушенция» (как я мысленно окрестила её) любезно кивнула мне, представившись:
– Виктория Кранс, ближайшая соседка Синди.
– Роз-Мари Вермюлер, писательница.
Сморщенное личико женщины расцвело в вежливой улыбке, обнажив маленькие зубы. Она инстинктивно поправила свои серебристые волосы, которые собирала в пучок. От этого её тонкий вытянутый нос становился длиннее и ещё больше выделялся на морщинистом личике. Бесцветные глаза-бусины когда-то, возможно, были голубыми. Это сочетание длинного носа и маленьких подвижных глаз делало женщину похожей на крысу, но я, естественно, ей этого не сказала. Меня также впечатлил её безукоризненный английский, аристократическая осанка в придачу с умопомрачительным бриллиантовым колье на шее.
Как выяснилось, госпожа Кранс, уроженка северной Англии, переехала к морю два
