спадать. Деревенская молодежь любила это время. Солнце, не успев скрыться за горизонтом, словно во что-то уткнувшись, тут же возвращалось обратно. Из-за этого ночью было довольно светло, а день, казалось, длился круглые сутки. К этому времени зимние заботы у крестьян закончились, а летние же еще по-настоящему не начались.
Взрослые с умыслом или невольно в это время редко нагружали молодежь домашними делами, словно давая парням и девкам отдохнуть перед предстоящей посевной и сенокосом. А потому молодёжь, что постарше, не уставшая от дневных забот, вечерами собиралась вокруг разведенного у реки костра или прогуливалась по деревенским улицам.
Вот и Пашка Гавзов отужинав с родителями, накинул поверх рубахи пиджак, быстрым шагом направился через всю деревню к реке. В прошлом году перед самым Новым Годом, ему исполнилось двадцать лет. А сегодня с волости в деревню приехал урядник. Не торопясь прошелся по деревне, время от времени останавливаясь и беседуя с ачемянами посреди деревни или заходя к ним для разговора в дом. В конце дня постучался он и в дом Гавзовых. Не дождавшись ответа, уверенно шагнул через порог. Притворив за собой дверь, перекрестился на образа, что стояли в углу комнаты, после чего, представившись, спросил Гавзова Павла Николаевича.
Убедившись, что стоящий перед ним смуглый широкоплечий парень тот, кто ему нужен, предъявил Павлу мобилизационное предписание, подписанное уездным воинским начальником. Гавзов прочитал документ, в котором было написано, что ему Павлу Николаевичу Гавзову, одна тысяча восемьсот девяносто четвертого года рождения, уроженцу Сольвычегодского уезда Вологодской губернии надлежит явиться в полицейский участок Нижней Тойги для отправления на сборный пункт. Последнее предложение он прочитал вслух отчего его мать, сидевшая до того молча, заревела в голос. Павел, не обращая на нее, продолжил читать. Дойдя до конца бумаги, проговорил:
– Я так понимаю, нужно явиться 10 июня 1915 года?
– Правильно понимаешь, – подтвердил урядник. – Уже почти год война идет, а значит, вместо обычной воинской повинности предстоит тебе голубок Россию защищать. От германца и другого досаждающего отечеству врагу.
– Я так понимаю, срок службы – бессрочный? – спросил Пашка, пытаясь успокоить причитающую мать.
– Либо день, либо год, либо всю оставшуюся жизнь, – проговорил сидящий на лавке дед Афоня свою любимую поговорку.
И истинный смысл и суровая правда, ранее для Пашки не ведомая, с этой минуты стали отчетливо понятны. «Могут и сразу убить на войне. Могут и через год. А значит, вся жизнь теперь может только войной и ограничиться. На ней продолжиться, и там и закончиться, – пришел он к неожиданному выводу, осознав сказанное его дедом Афанасием Григорьевичем».
«Никифору Ластинину тоже такое же предписание, наверное, урядник вручил, – подумал Павел, идя по деревенской улице. – По крайней мере, спрашивал же
