и чаи гоняли.
Мать со злой гримасой отвернулась от меня:
– Знаешь что! Кормилица ты наша, вставай и иди ищи себе другую кухарку. А мне и саранчи по горло хватит.
Детский автомобиль
Подарили мне детский педальный автомобиль Москвич, но не новый, а с довольно-таки с большим пробегом. Ну ничего! Села я в своё авто и рассекаю по двору. Но рассекать просто так скучно, надо же ездить со смыслом. Поворачиваю к деду во двор. Но туда проехать проблематично, тропинка узкая. Пыхчу, жму на педали!
– Дочь, ты куда? – кричит Валентина Николаевна, оторвав голову от своих тюльпанов.
– Деда давить!
– За что?
– А чтоб громко не пердел и ни хихикал при этом, как дурак!
– Ну, ну, – мать одобрительно закивала.
Еду, ползу, застряла. Ремонтирую драндулет, встав кверху задом. Из забора высовывается дед:
– Ты куда это, засранка, направилась?
– Тебя давить, чтобы ты громко не пердел и ни хихикал!
Дед опешил. А я совсем распоясалась:
– Не боись, я тебя быстро задавлю и пукнуть не успеешь!
Дед ехидно посмотрел калитку, запертую на защёлку:
– И што, я тебе ещё и ворота должон открыть?
Я киваю. Дед показывает мне кукиш:
– А вот это видишь? Ничего я тебе не должен.
Я в отчаянье дергаю ворота:
– Да ты, да ты! Да ты всему государству, знаешь, сколько должен? За то что на войну не ходил!
– Чего? – поперхнулся старый хрыч. – Да я для фронта картошку выращивал!
Но потом смягчился и почти ласково спросил:
– А кто это тебе такое сказал?
– Дядя Коля.
– Каргаполов что ли?
– Нет, сын твой старшенький, любимый!
Вавила посерел, побледнел, вырывал хворостину, подпирающую крыжовник, и понесся к дому сына Николая:
– Вот я тебе устрою РотФронт, засранец! Вот я те устрою бздёшь на всё село! Надо было тебя тада ещё прибить, када ты мальцом был, в детстве!
А я пожимаю плечами, сажусь в отремонтированный Москвич и въезжаю в распахнутую калитку:
– Делать нечего, поеду бабу Пашу давить.
«За что? – хотел было спросить голос с неба, но промолчал. – Что с него, с ребёнка возьмёшь?»
Золотая рыбка
Тятька постоянно что-то ремонтирует, пилит, строгает, а я либо смотрю, либо помогаю: где досточку подержу, а где и гвоздик подам. Но самое главное богатство в его столярной мастерской – это ни стена с развешанными на ней инструментами, а уголок рыбака-любителя. Там хранятся удочки, а в столе с выдвижными ящичками – наживки на крючки: бусинки, блёстки, блесна, пёрышки… Ну всё то, что и рыбку к крючку приманит, и грузилом послужит. Иван Вавилович у нас, как ворона, если у кого бусы рассыпались, то хвать их себе, и токо их и видели! А копошиться
