спросил Кристоф. – Вы свободны.
– Меня к вам назначили.
– И что ж? – барон по-прежнему пытался притвориться непонимающим, хотя уже начал кое о чем догадываться.
– Я не могу просто так уйти, – граф Александр посмотрел на него странным взглядом, словно пытаясь спросить – как же его начальник не понимает таких элементарных вещей?
– Отчего ж? Я могу дать вам назначение вдали от своей персоны, вас могут перевести на службу к кому-нибудь другому из генералов, наконец, вас повысят так же, как меня, и вы уже сами будете брать себе адъютантов, – Кристоф по-прежнему притворялся непонимающим, что совсем смущало Рибопьера.
– Тут дело не в службе, – заговорил он. – Даже если меня повысят, даже если я переведусь в другое ведомство или же вовсе уволюсь со службы, уеду хоть на край света, то все равно должен буду поддерживать с вами тесную связь. Так мне сказали.
– Кто же вам это сказал?
– Девятый, – и Рибопьер побледнел, зная, что выдал большую тайну. Далее, оглянувшись и никого не заметив, кроме нескольких слуг, постригающих клумбы в парке, осмелился добавить:
– Ежели желаете, так у меня и письмо есть. Могу показать.
– Покажите.
– Оно у меня не с собой, в комнате, – отвечал его адъютант.
…Через некоторое время он показал глянцевый желтоватый лист веленевой бумаги, заверенный печатью с изображением розы, столь знакомой барону. Он даже не стал читать послание, потому что узнал почерк, которым оно было написано. Он мог принадлежать только одному человеку – Армфельду. Кристоф мог утверждать это с уверенностью, хотя послание к Рибопьеру не было никак подписано. Он, не долго думая, порвал бумагу прямо перед изумленными глазами адъютанта.
– З ачем вы это сделали? – выдохнул тот не столько возмущенно, сколько ошеломленно.
– Так должно поступать со всеми подобными письмами, – спокойно объяснил ему Ливен. – -Разве вам еще не говорили?
Его адъютант лишь головой покачал.
– Вы ни разу не видели автора послания в лицо? – продолжал опрос барон.
– Я знаю лишь, что он вел активную переписку с моим отцом. Кажется, он датчанин…
– Швед, – лаконично отвечал Ливен. – Хотя это неважно.
– Он вам знаком? – спросил Александр.
Заметив, как по тонкому, бледному лицу адъютанта промелькнула тень любопытства, барон поспешил добавить:
– Да, знаком. Но более я вам не скажу.
Сознавая, что его слова еще пуще разожгли в юноше любопытство, Кристоф продолжил:
– В сущности, я сам ни в чем не уверен. Возможно, за этим человеком стоит кто-то еще…
– Этот Анреп нам врал, как вы думаете?
– И в этом я тоже не уверен, – барон ненавидел, когда приходилось выказывать сомнения. Мысль промелькнула в его голове: «Пустое это, дым один, туман, и ничего более. С нами играют, как с несмышлеными
