обычной, «нормативной»), а при переходе к речи от лица матери высота тона неестественно повышается; во-вторых, говоря от лица ребенка, мать делает это громче, чем в речи от собственного лица; в-третьих, тон становится недовольным. С точки зрения фонетики наблюдаем палатализацию [б'истр'эj] и замену переднеязычных небно-зубных согласных переднеязычными зубными: ж→з' [с'каз'и]; ш'→c’ [ус'и].
Важными чертами лексического наполнения речи матери в рамках данной модели агрессивного миметического поведения являются: 1) наличие коннектора скажи, маркирующего «ролевой переход»; 2) появление лексических единиц с семой негативной оценочности в речи матери от имени ребенка, обозначающих либо саму мать, либо ее действия (издеваться, редиска (в непрямом значении), такая-сякая и т. д.); 3) усилительные наречия либо фразеологические сочетания, клише со значением интенсивности (так, так сильно, страх как). При этом, как правило, в якобы «репликах ребенка» реализуются речевые акты упрека, обиды, возмущения.
На уровне морфологии необходимо отметить насыщенность речи матери личными местоимениями, формирующими оппозитивные пары: я/ты, я/она. Мать референциально смещенно употребляет дейктическое местоимение я, обозначая им не себя – говорящую, – а ребенка, якобы являющегося субъектом высказывания. При этом формы ты и она (ей) находятся в отношениях дополнительной дистрибуции, поскольку соотносятся с одним и тем же референтом – матерью. При этом характерно то, что в одном и том же речевом фрагменте «от имени матери» последняя может обозначаться то одним, то другим местоимением. Можно предположить, что, используя местоимение ты, мать в роли ребенка как бы фиксирует внимание на диалоге «ребенок‒мать», а переходя к местоимению она, не покидая при этом роли, мать как бы говорит устами ребенка «для зрителя», обращаясь к третьим лицам – наблюдателям.
Еще одной характерной морфологической особенностью грамматического оформления обсуждаемой коммуникативной модели является использование матерью в той части, где она говорит «за ребенка», повелительного наклонения (давай есть быстрей). Отношения противопоставления мать‒ребенок реализуются также на уровне синтаксиса: часты сложные предложения с сочинительной связью, при этом используется противительный союз а: я хочу есть/ страх как хочу/ а она не дает/.
Характеризуя невербальное взаимодействие, отметим, что мать, находясь в роли ребенка, хмурит брови, покачивает головой, но одновременно ласково смотрит на ребенка; находясь же в роли матери, напускает на себя виноватый вид, приподнимает брови, делает «большие глаза», наклоняясь при этом непосредственно к лицу ребенка и стремясь установить с ним контакт.
При этом взаимодействие происходит без привлечения дополнительных элементов материального субстрата (предметов гигиены, игрушек, вещей).
В большинстве просмотренных видеозаписей подобное миметическое поведение со стороны матери особенно ярко проявлялась
