фрагментов литературной практики; 3) семантическая характеристика «вопроса», который задает критик как «вопрошающий», обращаясь к литературному бытию и бытию, отраженному в литературе (как характеризует этот «вопрос» саму критику, какой «ответ» вычитывает критика в литературной практике и какой «ответ» предлагает сама, можно ли говорить о конфликте интерпретаций). На основании анализа «ответов» и «вопросов» выделяются инвариантные познавательные установки, которые являются условием появления того множества критических суждений, которое и составляет реальное разнообразие критики рубежа ХХХХI веков.
Пятая глава «Стратегии и тактики присвоения литературного поля критикой “Нашего современника” и “Молодой гвардии”» посвящена исследованию литературной критики «патриотических» журналов. Акцент сделан на изучении интерпретационных стратегий и риторики «патриотической» критики. Непримиримость в борьбе с ложными ценностями, активное использование лексики со значением борьбы, войны и моделирование ситуаций боя, значимость концептов «героическое», «свой», «чужой», отсутствие гибкости в критериях оценки литературного явления определили поиск гносеологического инварианта на уровне используемых стратегий и тактик «захвата» литературного/идеологического поля.
В шестой главе «Персональные коммуникативные и интерпретационные стратегии в критике “толстых” журналов рубежа ХХХХI веков» анализируются интерпретационные и коммуникативные стратегии ведущих критиков (Н. Ивановой, В. Бондаренко, М. Липовецкого, В. Курицына, Д. Быкова) в соотнесении с выявленными в предыдущих главах типологическими особенностями и динамикой литературной критики рубежа веков.
Автор выражает искреннюю признательность коллективу кафедры истории русской литературы ХХ века Томского государственного университета, а также И. В. Силантьеву, В. Н. Крылову, К. В. Анисимову за интерес, проявленный к исследованию, и высказанные замечания, благодарит Л. П. Быкова, С. С. Имихелову, А. П. Казаркина, И. В. Кондакова, А. И. Куляпина, В. В. Мароши, И. И. Плеханову, М. А. Хатямову, А. А. Шунейко, чьи отзывы, вопросы были учтены в работе над книгой.
Выражаю глубокую благодарность своему учителю и научному редактору В. А. Суханову.
Автор надеется на отзывы, вопросы, замечания, комментарии ([email protected]).
Познание и самопознание литературной критики: границы интерпретации
Время зарождения и активного развития отечественной теории критики приходится на 1970 – 1980-е годы7. На ее формирование повлияли два фактора. Первый – установки познания, которые генетически восходили к самоосмыслению русской критики XIX века, второй – теоретико-методологическая система литературоведения этого периода. К концу 1980-х годов сложившаяся парадигма осмысления литературной критики вступает в противоречие как с новыми реалиями литературной
Формальным основанием для выделения теории критики в литературоведческой области явилось Постановление ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» (1972), в числе прочего утверждавшего необходимость теоретического укрепления литературной критики, ее освоения на базе ленинских принципов. Фактически же теоретическое осмысление критики берет начало с метакритических опытов критиков XVIII – начала XIX веков – Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского.
