Дядя Игорь, ты только попроси его, пусть он побыстрее нас освобождает… А то темно… и кушать хочется… – признался он.
Игорь почувствовал, как где-то в горле застрял комок.
– Ладно, я поговорю с ним. Все будет в порядке… Ты иди к ребятам, а то мы с «Беркутом» так никогда не закончим, ладно?
Минут через пять к нему подошла Даша.
– Ну что? – спросила она, наблюдая, как Игорь подключает последние жгуты кабелей к двум громоздким агрегатам, которые он умудрился навесить вручную, расположив их в центре загривка робота, как раз между покатых горбов пусковых ракетных установок.
– Я установил лазеры… – устало пояснил Игорь, вытирая руки промасленной тряпкой. – Готовил эти установки к показательному выступлению на четырехсотлетие колонии… – почему-то вспомнил он, исподлобья взглянув на Дашу, лицо которой в тусклом свете работающей от аккумуляторов переносной лампы казалось серым, неживым. – Отведи ребят подальше, в боковой зал. Я сейчас активирую «Беркута». Попробую подняться по аварийному тоннелю убежища и расчистить выход на поверхность. Но вам лучше держаться подальше, мало ли что…
– Хорошо, – без колебаний ответила она. – Только осторожнее… Я боюсь, – внезапно призналась Даша.
Игорю страшно хотелось успокоить ее, ободрить, но для этого почему-то не нашлось подобающих слов…
– Я постараюсь, – ответил он, поставив ногу на ступеньку лестницы. – Забирай ребят и уходи…
…Через минуту огромная серв-машина ожила, взвизгнув приводами торсового поворота. Игорь опустил бронеколпак кабины, выдвинул защитные сегменты лобовой брони и тронул машину с места.
На покатом, приплюснутом торсе «Беркута» ярко вспыхнули, рассеивая пыльный мрак, две ослепительные фары, и сервомеханизм, чуть покачиваясь при ходьбе, ступил на пологий язык пандуса, оканчивающийся устьем широкого наклонного тоннеля аварийного выхода, которым оборудовалось каждое убежище.
Метров через сто наклонный тоннель перегораживала обрушившаяся плита перекрытия.
Игорь остановил «Беркута». Он смотрел на приборные панели машины и не верил тем показаниям, которые они предлагали его взгляду… Вернее, не хотел верить…
Температура на поверхности: пятьдесят три градуса по шкале Цельсия… Световая шкала термического анализатора упрямо толкала дрожащий столбик индикатора все выше и выше… Если верить его показаниям, то почва, накрывавшая бункер, местами просто раскалена…
Однако повышение температуры являлось не самым страшным показателем на приборной панели, контролирующей состояние окружающей среды. Рядом с термальным датчиком вдруг вспыхнул и уже не гас, несмотря на несколько попыток ручного сброса, яркий индикатор радиоактивного загрязнения! Если говорить честно, то Игорь впервые видел его работающим. На Дабоге имелось очень мало мест, где присутствовала природная радиоактивность, превышающая норму всего на несколько единиц в час, а тут заработавший прибор буквально зашкаливало,
