деток, в которых ее братья кидались песком. Иногда Патрику хотелось, чтобы она не вела себя столь серьезно. Он подозревал, что в будущем ее ждет язва желудка, если она всегда будет вести себя так образцово.
С тех пор, как с ним несколько лет назад случился сердечный приступ, Патрик усвоил, как важно заботиться о себе, не забывая отдыхать и расслабляться. Вопрос лишь в том, можно ли это обеспечить, проводя отпуск с детьми. Хотя он и любил своих деток более всего на свете, в глубине души иногда вынужден был признать, что скучает по тишине своего кабинета в полицейском участке Танумсхеде.
Мария Валль откинулась в шезлонге и потянулась за напитком. «Беллини». Шампанское с персиковым соком. Ах, совсем не то, что в «Баре у Гарри» в Венеции… Здесь свежих персиков не нашлось. Вариант на скорую руку – дешевое шампанское, которым заполнили ей холодильник эти жмоты из кинокомпании, с персиковым соком от «Провивы»[2]. Но что поделать… Она потребовала, чтобы к ее приезду ингредиенты для «Беллини» уже стояли в кухне.
Странное чувство – вернуться назад. Не в дом, конечно. Старый давно снесен, от него не осталось и следа. Временами Мария невольно задавалась вопросом, как живется владельцам нового дома, построенного на прежнем участке, – не посещают ли их привидения после всего того, что тут разыгралось. Видимо, нет. Зло сошло в могилу вместе с ее родителями.
Мария отпила глоток коктейля. Интересно, где сейчас владельцы дома?.. Августовская неделя с прекрасной погодой – как раз то время, когда больше всего пользы от жилья, купленного и обставленного за миллионы. Даже если не часто бываешь в Швеции. Скорее всего, они сидят сейчас в своем роскошном, похожем на за́мок доме в Провансе, который Мария нашла, введя в поисковик их фамилию. Богатые люди обычно выбирают самое лучшее. Включая дачу.
Однако она благодарна им, что они согласились сдать ей дом. Именно сюда Мария спешила, когда заканчивался съемочный день. Она понимала, что так не может продолжаться бесконечно, – однажды она столкнется нос к носу с Хеленой, вспомнит, как много они когда-то значили друг для друга, будет потрясена тем, как все изменилось… Однако пока она не готова к этой встрече.
– Мама!
Мария закрыла глаза. С того момента, как родилась Джесси, она пыталась заставить ее обращаться к ней по имени вместо этого ужасного ярлыка – но напрасно. Ребенок упорно называл ее мамой, словно пытаясь тем самым превратить Марию в типичную квочку.
– Мама!
Звук доносился сзади, и Мария поняла, что спрятаться не удастся.
– Что? – спросила она и снова потянулась к бокалу.
Пузырьки обжигали горло. С каждым глотком тело становилось все мягче и податливее.
– Мы с Сэмом собираемся прокатиться на его лодке, можно?
– Ясное дело, – ответила Мария и отпила еще глоток. Прищурив глаза, взглянула на дочь из-под полей соломенной шляпы. – Хочешь?
– Мама, мне пятнадцать лет, – со вздохом
Шведская фирма по производству продуктов питания.
