веками, вышел к гвардейцам. Генерал Тормасов, командир Преображенского полка громко объявил, что император Павел Петрович скончался от апоплексического удара и что на престол вступил император Александр Павлович. Речь эта не произвела никакого впечатления на солдат: они не крикнули «ура» и не спешили подойти к поставленному во вдоре аналою с лежащим на ним Евангелием, чтобы принести присягу. Полковник Н.А. Саблуков обратился к стоявшему на правом фланге рядовому Григорию Иванову, примерному солдату, статному и высокому:
– Ты слышал, что случилось?
– Точно так.
– Присягнете вы теперь Александру?
– Ваше высокоблагородие,– ответил солдат,– видели ли вы императора Павла действительно мертвым?
– Нет,– честно ответил Саблуков.
– Не чудно ли было бы,– продолжал Иванов,– если бы мы присягнули Александру, пока Павел еще жив?
– Конечно,– согласился Саблуков.
Саблуков убедил Тормасова отправить во дворец депутацию солдат во главе с корнетом Филатьевым, чтобы они могли убедиться в смерти Павла. Беннигсен, вышедший навстречу Филатьеву и узнав от него о цели посещения, воскликнул по-французски, чтобы его не поняли солдаты:
– Но это невозможно, он изуродован, обезображен, его необходимо сейчас прибрать и привести в порядок!
Филатьев продолжал настаивать, что без этого солдаты отказываются присягать.
– Ах, право, если они так преданы ему, им не следует его видеть,– заметил Беннигсен, но все же распорядился пропустить во дворец два первых ряда.
Когда депутация возвратилась к полку, Саблуков спросил Григория Иванова:
– Что ж, братец, видел ты государя Павла Петровича? Действительно он умер?
– Так точно, ваше высокоблагородие, крепко умер!
– Присягнешь ли ты теперь Александру?
– Точно так… хотя лучше покойного ему не быть… А, впрочем, все одно: кто ни поп, тот и батька.
С семеновцами дело обошлось легче. Александр сам обратился к ним:
– Батюшка скончался апоплексическим ударом. При мне все будет, как при бабушке!
Семеновцы встретили слова Александра громовым «Ура!» и тут же присягнули.
С рассветом Александр приехал в Зимний дворец и принял присягу от придворных. В начале церемонии он выглядел мертвецом. Когда императрица Мария Федоровна46 подошла и сказала ему, довольно язвительно: «Поздравляю вас, сын мой, теперь вы – император»,– Александр без чувств упал на руки свиты.
К девяти часам утра в столице воцарилось полное спокойствие.
Часть третья
РЕФОРМЫ И ВОЙНЫ
Мы никогда не стремимся страстно к тому, к чему стремимся только разумом.
Ларошфуко
I
Дней александровых прекрасное начало…
А.С. Пушкин «Послание цензору»
Мария Федоровна, узнав ночью о кончине мужа, пришла в сильнейшее волнение, бегала по дворцу и упрашивала солдат провозгласить ее правительницей. Беннигсен и Пален насилу уняли ее, заперев в одной из комнат и приставив к двери двух часовых.
