мужчины средних лет из толпы удалось выхватить сразу. Рядом с ним вышагивала привлекательная брюнетка в лиловом платье, одной рукой опираясь на спутника, а второй скользя по витым, кованым перилам. Толпа была настолько плотной, что люди, как солдаты в строю, спускались вниз плечом к плечу.
Сердце застучало в ускоренном ритме. Рука крепче сжала кинжал, спрятанный в длинном рукаве.
Расправив складки пышного капюшона из легкой газовой материи, покрывающей голову наподобие шлема, я нырнула в людскую гущу. Оказаться рядом с намеченной жертвой, направить в сердце сталь и Силу оказалось несложно. Остро заточенный клинок нашел сердце. Быстро свернувшаяся в сгустки под действием исходящего от руки жара, кровь закрыла рану, как тампоном.
Уже через мгновение людской поток увлек меня в сторону, а спутница убитого не сразу поняла, отчего он остановился, охнув.
Раздались крики, послышался пронзительный визг.
– Что происходит? – продребезжал чей-то голос в толпе.
– Кому-то стало плохо. Немудрено. Здесь так душно! – прозвучало в ответ.
Миарона я дожидалась в карете. Оборотень не заставил себя долго ждать.
– Трогай, – велел он вознице. – Сработанно чисто, – это прозвучало уже для меня. – Потребовалось время, чтобы дурачье сумело понять, что с Дариньоном приключился отнюдь не сердечный приступ, – посмеиваясь в пышные фестоны кружевного шейного платка, произнес оборотень. – Ты умница, Красный Цветок. Я доволен.
– Мне кажется, я вспомнила своё имя, – прошептала я, поднимая на него глаза.
– Правда? – улыбнулся Миарон. – Это здорово. Сегодня удачный день, куколка.
Улыбка у него была равнодушной, дежурной. Миарон даже не пытался выглядеть заинтересованным. Ему было всё равно, кто я и как меня зовут, главное, что свою функцию я выполнила успешно, согласно его плану.
Я вновь опустила голову. В носу щипало, глаза наполнились влагой. Полученная похвала не радовала.
***
На следующее утро Миарон предупредил:
– Полагаю, ты готова стать Тенью и служить мне. Сегодня вечером сможешь это доказать.
Сердце моё забилось от гордости.
Ближе к десяти часам принесли чёрную одежду, обливающую тело с головы до ног как вторая кожа. Фигуры, одетые в точно такие же наряды, жестом приказали следовать за собой, как только я успела облачиться в мрачное, вызывающее одеяние.
Меня привели в уже знакомый зал с изображением Хантр-Руама и Литуэлли на круглой боевой арене. По обе стороны статуи молчаливо застыло с полсотни таких же как я чёрных фигур.
Миарон возлежал на обтянутых алым атласом подушках, раскинутых на небольшом возвышении.
Когда он заговорил, его низкий грудной голос легко заполнил собой гулкое, рождающее эхо, пространство:
– Сегодня я представляю вам шанс развлечь меня. У меня этакий душевный зуд, можете назвать его капризом: хочу видеть хорошую драку,
