style="font-size:15px;"> Заусенец влюбился, но сам он не осознавал своей любви – он лишь бежал туда, куда его тянуло.
Глава 5. Антонио снял очки
Антонио снял очки, достал из внутреннего кармана специальную плюшевую салфетку, поднёс очки ко рту, горячо выдохнул и стал протирать запотевшие стёкла, потом поднял их к свету – понял, что стало хуже.
– Повторяю, это не повод отчаиваться – у меня есть семьи, которые по десять раз пробуют ЭКО и не сдаются. Мы только в начале пути.
– Магда, выпейте воды, – с этими словами он опрокинул графин в стакан – небольшая лужица образовалась на столе.
– Прошу Вас.
– Спасибо, знаете, доктор, я всё, конечно, понимаю, но я не могу принять одно. Почему именно я? Я хотела сказать, именно мы так наказаны? За что?
Из её карих и расширившихся глаз брызнули слёзы.
– Магда, поймите, все красивые создания размножаются с трудом. Возьмите, к примеру, тигров или породистых собак. Все, кто хорошо размножаются, ужасны, зачастую отвратительны.
Доктор Антонио посмотрел в окно: «На что только не приходится идти, лишь бы успокоить эти парочки». Был март, и настоящий летний зной наполнял помещение, задувая со Средиземного моря. Скоро начнётся пляжный сезон, хотелось думать о прелестях жизни, а не об очередной врачебной драме, которую он наблюдал. Но он понимал, что у Магды хронический эндометриоз и он вряд ли чем-то сможет помочь. В последние годы он столкнулся с тем, что все те пары, которые обращались к ним в клинику, безуспешно делали ЭКО, до результата доходили лишь единицы. Процедура перестала быть эффективной, либо процессы, сопровождавшие демографическую катастрофу, зашли так далеко, что медицина была уже бессильна. Он устал от накопившегося негатива. В интересах клиники он вынужден был постоянно стимулировать пациентов на прохождение процедуры, но как врач он часто понимал, что они бессмысленно мучают пару, не достигая никакого результата. Антонио почувствовал сначала лёгкий дискомфорт, который стал перерастать в хронический недуг. Сон улетучился, сменившись бессонницей, он стал раздражительным и нервным, чего раньше никогда за собой не замечал. И тогда он понял, что причиной тому не что иное, как постоянная ложь и конфликт интересов, которыми он окружён. Случилось самое страшное: он не мог как врач говорить пациенту правду. И тогда он стал искать для себя выход из ситуации, чтобы найти спасительный компромисс с собственной совестью. Он позвонил своему старшему брату, преуспевающему кардиохирургу, и попросил приехать к нему в кабинет. Фелипе всегда был главным советчиком во всех делах. Так повелось с раннего детства, что Антонио во всём следовал за братом. Даже факультет медицины они выбирали вместе, точнее говоря, выбирал Фелипе.
Раздалась мягкая переливчатая мелодия домофона. Антонио нажал на клавиши, не спрашивая, кто, и открыл дверь. «Primum non nocere»[11], – вертелось у него в
Прежде всего не вредить (лат.) – медицинский афоризм.
