хорошо вы знаете Ким?
– Не слишком хорошо. Я всего лишь взялся помочь ей с одним журналистским проектом, про нераскрытые убийства, но сегодня мы столкнулись с некоторыми неожиданностями.
– Послушайте, у меня мало времени. Нельзя ли поконкретней?
– Молодой леди досаждает преследователь, не слишком приятный тип.
– Так вот оно что?
– Вы не знали?
Шифф помрачнел.
– Я запутался. К чему этот разговор?
– Хороший вопрос. Вас не удивит, если я скажу, что прямо сейчас в квартире Ким Коразон есть признаки незаконного проникновения в помещение и следы вандализма – весьма своеобразного, явно имеющего целью устрашить жертву?
– Удивит? Да нет. Мы с мисс Коразон это сколько раз проходили.
– И что?
– Не пройдешь, одни канавы.
– Что-то не понимаю.
Шифф выковырял из уха кусочек серы и бросил на пол.
– Она говорила, кого считает виновным?
– Своего бывшего, Робби Миза.
– Вы говорили с Мизом?
– Нет. А вы?
– Я-то говорил. – Он снова посмотрел на телефон. – Слушайте, я могу уделить вам ровно три минуты. Из профессиональной солидарности. Кстати, у вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?
Гурни показал ему профсоюзную карточку и водительские права.
– Ладно, мистер полиция Нью-Йорка, краткий отчет, не для протокола. В общем, рассказ Миза стоит рассказа Ким. Каждый уверяет, что бывший партнер – человек злобный, неадекватный и после разрыва повел себя по-свински. Она говорит, что он три или четыре раза проникал в ее квартиру. Ну и дальше всякая фигня – отвинтит там дверные ручки, сдвинет мебель, спрячет вещи, стащит ножи, вернет их на место…
– То есть положит нож на пол в ванной рядом с кровавым пятном, – перебил Гурни. – По-моему, это не называется “вернет нож на место”. Не понимаю, как вы можете игнорировать…
– Спокойно! Никто ничего не игнорирует. Поначалу всю эту хрень – дверные ручки и так далее – осматривали патрульные. Почему мы не прибегали сами, не проверяли на отвинченных ручках отпечатки пальцев? Мы ж не совсем еще спятили. У нас тут реальный город и реальные проблемы. Но процедура была соблюдена. У меня есть досье с отчетами. Следующую жалобу, про кровавые пятна, патруль передал нам. Мы с напарником пришли, посмотрели, образец крови – в лабораторию, нож – на проверку отпечатков, и так далее. Оказалось, что единственные пальчики на ноже принадлежат самой Коразон. А кровь бычья. Понимаете? Как в стейке.
– Вы допросили Миза?
– Разумеется, допросили.
– И что?
– Он ни в чем не сознался, и нет никаких свидетельств его участия. Толкает свою версию: мол, Коразон – мстительная сучка, хочет создать ему проблемы.
– И какая у вас сейчас рабочая версия? – недоверчиво спросил Гурни. – Что Ким сошла с ума и сама все
