природу звона, в который не верили. Была ли я другой тогда? Звон остался, а я? Где и какой осталась я?
А когда Джим поднял (если поднимет!) пистолет, там, во Дворце, Порсиана стояла недвижно на траектории пули, Порсиана полуодетая, Порсиана пораженная, побежденная, и пуля понеслась, понесется ей в лицо. И звон взбесился и перекрыл все, белый шум, черный звон, и я между пулей и той, что на пути ее. А потом? Видимо, звон затихнет. Станет затихнутым, future present perfect отлично тут подошло бы. Джим – наша с Порсианой окончательная грамматическая конструкция, а взгляд виноватый. И рухнула, нет, рух-нет, нет, Порсиана, и это будет быть конец романа, который пишу, и жизни, которую пишут. Нет. Не согласна. Назад. Это будет просто пафосное начало романа, а я отмахнусь от этой надоедливой мухи, мухи? Пули. И начну еще раз.
Может здесь? Где Карин смотрела в окно и в него пробивалась уличная тьма.
Я поразительно симпатично выбираю себе людей, с которыми общаюсь. Тсс, тише, не зли ее. Я прокрадусь мимо, пока она смотрит на звезды и взрывает их взглядом, мимо людей и мимо, мимо самих себя, короче просто мимо, и я начну свой роман с абстрактного, философского.
Есть ли на Земле хоть один нормальный человек? Все это царство безумия, и лишь одна Порсиана, поля, поля, Паааа..рсиана Фортескье бродит в нем – the sane one. Нормальная принцесса Порсиана, наследная принцесса Российской Империи.
– Ты думаешь, что Порсиана Фортескье нормальная?
Кто это сказал, кто здесь?? Алиса изумилась и посмотрела вдумчиво прямо перед собой. Перед ней разворачивались картины мысли. Это принцесса Порсиана-то? The sane one?
– Сегодня у тебя какой-то недостаточно восхищенный взгляд, – сказала эта самая sane Порсиана (к черту Джима, не будет пули!), сильно толкнув Алису в плечо. Они шли навстречу друг другу, но после толчка Алиса развернуло на 180 градусов, и она пошла в обратную сторону, увлекаемая голосом принцессы. Шла и сочиняла на ходу и роман, и статью для сегодняшнего выпуска «Вестника Дворца». Давай, что-нибудь такое: Сегодня шарф на принцессе Порсиане играет всеми цветами радуги. Нет, нет, не надо каждый день про шарф.
– Серьезно, – сказала Порсиана, улыбаясь, и в глазах черти, но при этом, знаете, наполовину или даже больше – серьезно, – Я серьезно.
Сколько же серьезности в этом мире? Ищи синонимы. Алиса уставилась на шарф принцессы.
– Ты в конце концов чем берешь, Селезнева? – сказала Порсиана, язвила как всегда Порсиана, и коридор перед ней пластался, стараясь угодить, и несся вдаль угодливо, – Вдохновенными глазами. Побольше огня в них добавь. Своего синего, – и пальцами она щелкала, усиливая тезисы или, скажем, вместо точек?
Она остановилась и всмотрелась в Алисины глаза насмешливо. А Алиса согласилась. Посерьезнела и стала искать ручку по карманам, журналист, писатель хренов, специалист по шарфам:
– Поняла, поняла. Запишу. Огня, значит. Добавим. Сделаем. Не извольте сумлеваться и все такое.
Порсиану легко было
