трудились, а вы их покалечили камнем? И кто из нас варвары?! – не понимал я.
Она смеялась: «Нет, не покалечили, а увековечили, значит, оставили о них память на века. В честь них сделали эти статуи, чтобы все знали и помнили, что люди построили эти крепости».
– Так, ошеломлённые, – голос Лёш коснулся наших ушей. Он стоял в маленьком домике с прозрачными окнами, что был у лестницы, – сейчас вон та стена отъедет в сторону. Не орать, не бегать и не стрелять ни во что, очень прошу.
– Что за стеной? – хотел знать Боромир.
– Туннель, – коротко ответил Лёш и ткнул пальцем в стол перед ним.
Что-то лязгнуло, звякнуло, и железная стена со скрипом и шорохом поползла прочь, открывая новое место. Глухим стуком окончилось движение стены.
– Давайте быстрее, горючки хватит ещё минут на двадцать, не больше.
В открывшемся пространстве было углубление примерно по пояс. Внизу шли две железные полосы, такие, по каким ползает Железный червь. Влево и вправо уходил большой круглый коридор с пятнами света в нём. Этот путь совсем не манил, он пугал. Ход напоминал полое нутро змеи или какой-нибудь такой твари. Вдоль тянулись чёрные жилы, сосуды и нервы, а под ними каменные рёбра твари, с той стороны которых натянута железная кожа.
– Тут перегон недалеко и ветка в депо, – с этими словами Лёш спрыгнул на железные полосы. – Демонтаж оборудования ещё идёт, так что рабочие могли оставить мотовоз. Прокатимся.
– Может быть, пешком пойдём? – Женщина положила погасший, но дымящийся факел на пол и осторожно спустилась вниз. – Нас могут оштрафовать.
– Ты моя умница! – Он легко и без страсти поцеловал женщину и вскочил обратно на каменный пол. – Ворота за собой нужно закрыть. Если здешние вылезут на пути, нас с тобой не оштрафуют, а посадят.
Он ткнул пальцем стол, что в домике у лестницы, и стена стал ползти на своё место. Я и Боромир поторопились выбраться, но человек велел оставаться там, сам он быстрым бегом вернулся к нам. Стена встала на место и отгородила путь назад, оставив нас четверых в полумраке туннеля.
Путь наш был жутким. Иногда мы слышали голоса, Лёш говорил, что это голоса обычных людей, они летят к нам по ходам для ветра. Я всё равно не принимал его слова, мой разум верил, что это не просто голоса.
Светила горели на стенах, освещая круглые стены. На мои вопросы Лёш отвечал быстро, но его слова не давали мне знаний, он не хотел объяснять, или не мог. Наконец я узнал, что есть провода и кабели, по которым бежит Ток и даёт свет, и что есть трубы, по которым перетекают разные жидкости. Мои мысли о том, что это артерии и нервы Живой горы, оказались верными, и понимание того, что это дом и что он построен людьми, стало медленно уводить от меня страх. К тому же Лен и Лёш не боялись, они умные, значит, и я не должен страшиться этого места.
Скоро один путь разветвлялся на два, и Лёш без раздумий выбрал, куда
