Татьяной, знакомство с ней было коротким, день всего, но как раз день-то этот Арине и запомнился. Она была у Татьяны в доме, неожиданно для себя согласившись зайти к малознакомым людям на чашку кофе. Вот так же, не чая, как бы уйти, до того неинтересно было выслушивать кухонные сплетни новой знакомой, Арина пыталась отвлечься, рассматривая интерьер гостиной. А потом пришел муж хозяйки Алексей. Они обменялись всего парой фраз в отсутствие Татьяны. Арина помнила, что даже искренне посочувствовала ему, до того усталым тот выглядел. Но, когда с подносом в руках вернулась его жена, вдруг поймала ее настороженный взгляд. И тогда она, Арина, сбежала. Устыдившись позже своего дикого поступка: невежливо получилось и нарочито. И беспокойно ей было одно время: что он подумал про нее? Года три прошло, наверное, с той встречи…
Сейчас Алексей шел за своей женой, разговаривая с журналистом Роговцевым, с которым Арина была знакома шапочно: Игорь, муж, представил его ей на какой-то вечеринке. Все трое прошли к столику возле сцены. Алексей сразу же взял в руки стакан с соком. Некоторое время они слушали говорившего без умолку автора. Но Арина издалека чувствовала, что им откровенно скучно, точно как и ей.
Арина сделала глоток коньяка и вновь подумала, что нужно отсюда выбираться, пока не замерзла окончательно. Бросив взгляд на Ленку, она решила при первой же возможности, не сейчас, чтобы уж не выглядело совсем обидно, все же уйти.
Она почувствовала на себе этот взгляд. Щека начала «гореть», и Арина, резко повернув голову вправо, увидела женщину в темном платье и шляпке. Нет, женщина была ей незнакома. Может быть, кого-то напоминала? Но Арину вдруг накрыла волна безотчетной тревоги. Она остро почувствовала беду. Будущую беду, которая придет очень скоро.
…Впервые это с ней случилось в детстве, когда ей было всего десять. Мама стояла возле кухонного стола и прижимала руку к левой стороне груди. На лице у нее была написана такая тоска, такая безысходность, что Арина, только что вернувшаяся из школы, испугалась. Она кинулась к ней, помогла сесть и, повинуясь движению маминой руки, открыла аптечный шкафчик. Накапав в рюмку корвалол, Арина присела рядом на табурет.
– Иди к сестре, Ариша, она собирается уехать. Поговори с ней.
Арина кинулась в их с Катей комнату. Сестра укладывала в дорожную сумку свои вещи.
– Катя, ты уезжаешь?
– Да, Аришка.
– Зачем? У тебя же сессия скоро!
– Так нужно. Ты маму береги, ладно? А я вернусь.
– Когда? И куда ты едешь?
– Я потом вам напишу. Сейчас не спрашивай, хорошо? И не волнуйся. Я приеду на место и напишу.
И тогда Арина испугалась. Нет, не того, что сестра уезжает так внезапно. Она испугалась того, что должно случиться. Не с ней, а с Катей. Арина вдруг четко осознала, что видит ее в последний раз, что на Катю надвигается беда.
– Катя, не нужно. Ну, не уезжай! – она с плачем обняла сестру.
– Не могу,
