полицию заодно, – добавил он очень спокойно.
Глава 7
Матвей смотрел на неподвижное тело хозяина тусовки с недоумением. Недоумение было вызвано совсем уж неуместной мыслью, какая промелькнула и все же нашла себе уголок в его сознании: таких неудачников по жизни, как Курлин, не убивают.
Матвей знал о Курлине все. Несколько лет назад он писал статью о взятках в институте, где преподавал Курлин. Масштабы мздоимства были таковы, что Роговцев, что называется, ошалел. Студенты и их родители, коих он опрашивал (а таких, рискнувших, было немного), каждый указывал на своего личного вымогателя. В результате «чистым» остался один… Курлин. «Он живет в нищете, в занюханной квартирке, ездит на старом рыдване», – перечисляли ему студенты. Матвей тогда проверил. Все так и было. Из интереса он поспрашивал, нет ли у того каких побочных доходов, но Курлин все свое время тратил на любимое хобби и не брал даже репетиторство. Жена с ним давно развелась, сын остался с ней. Теперь ей принадлежит сеть магазинов одежды, дама она вполне преуспевающая.
А Курлин, судя по его сегодняшнему выступлению, не изменился. Еще студентом он был занудой и к тому же имел вид весьма засаленный. Волосы мылись редко, костюм не гладился никогда, ботинки блестели, но от многослойной грязи. От Курлина всегда несло чем-то кислым так, что даже парни шарахались в сторону, что уж тут говорить о девушках!
Вспомнив Курлина молодого и сравнив с Курлиным сегодняшним, Матвей пришел к выводу, что ни тогда, ни сейчас тот не мог быть никому интересен. Ни как объект наживы, ни как герой романтических страстей, ни как предмет зависти или ненависти.
– Матвей, там полиция подъехала, – Зотов дернул задумавшегося Роговцева за рукав. – Я отойду на секунду, поговори с ними сам.
– Ты далеко?
– Да нет. Там, – он кивнул куда-то в угол, – знакомая сидит, подойду к ней.
Роговцев всмотрелся в глубину зала и увидел женщину, к которой направлялся Зотов. «Я ее знаю. Это жена Судняка. Арина, кажется. И где это Зотов успел с ней познакомиться?» – подумал он, отворачиваясь.
Зотов пробирался между тесно стоящими столиками и не сводил глаз с Арины. Ему думалось, что, отвернись он на минуту, она пропадет. Зотов даже до конца не был уверен, что за столиком сидит именно Арина, а не похожая на нее женщина. Видел он ее вживую только два раза: тогда, три года назад у себя дома и в прошлом году на Троицком рынке.
…Арина была не одна. Красавец мужчина, одетый дорого и стильно, вел ее как маленькую за руку по проходу между рядами, торгующими мясом. У нее был растерянный вид, он же по-хозяйски осматривал прилавки, небрежно отворачивался от враз расстроившихся продавщиц, и шел дальше. Арина виновато оглядывалась на торговку, словно извиняясь за него, и покорно тянулась за ним. Наконец он выбрал большой кусок говядины, расплатился и, что-то сказав Арине, все еще не выпуская ее руки, направился к выходу с рынка. На Зотова неожиданно накатила волна жалости,
