до тех пор, пока рациональный разум, нисколько не заинтригованный происходящим, не решит прогуляться, оставляя нам изучение других состояний сознания. Вот тогда можно по-настоящему приступить к игре. Без разума, напоминающего об ограничениях, тело обнаруживает новые источники энергии. Оно больше не слушается команд рациональности, а танцует под ритм естественной чувствительности. Оно начинает двигаться под руководством иного рода мудрости. Мы делаем все правильно и даже не задумываемся об этом. Не остается ни следа усталости.
Однако все эти примеры – не более чем несколько капель в океане. Мы как будто находимся в середине огромной мандалы. Ее центр – это наше тело, а вокруг находятся сотни разных стилей боевых искусств, каждый из которых состоит из тысяч техник, которые прокладывают пути к такому же множеству внутренних направлений. Решаем ли мы лишь поцарапать поверхность боевых искусств или перейти прямо к их сердцу – это зависит от открытости нашего сознания. Путей явно хватает, нужно только пройти по ним внутри собственного тела.
Глава 3. В компании самурая-кочевника и китайского поэта-воина. Стратегии боевых искусств в повседневной жизни
Он не идеальный кандидат для Нобелевской премии мира. Он не из тех людей, которых вы хотели бы видеть претендентами на руку вашей дочери. Может быть, и не стоит обращать внимания на неприятные сплетни, которые утверждают, что он никогда не видел ванну вблизи, и может быть, мы даже сумеем проигнорировать то, что он считает подходящей темой для застольной беседы графическое описание отрубленных голов и потоков крови. Однако если он решит проверить остроту клинка, могут возникнуть проблемы. Говорят, что тот день, когда в школе учили сочувствию, он прогулял. Если бы на каждого побежденного врага у него находился друг, он был бы окружен вниманием. Но дружба и любовь никогда не шли с ним рядом. Высшим его достижением в возрасте между тринадцатью и тридцатью годами были дуэли с шестьюдесятью разными мечниками – шестьюдесятью людьми, которые после встречи с ним перестали вносить вклад в перенаселение Японии. Нет, он явно не из последователей Ганди. Его зовут Миямото Мусаси, и он один из самых известных самураев в истории Японии.
Другой человек, который сегодня постучит в нашу дверь, совсем на него не похож. Его имя было легендой более двух тысяч лет, но история его жизни окутана тайной. У нас есть только имя – Сунь-цзы – и невнятное описание китайского генерала, который жил во времена войн. Воин-даос, который не знал поражений на поле боя – стратегические способности делали его неуязвимым. Но в отличие от Мусаси, Сунь-цзы не искал личных достижений, записанных кровью других, и не видел в сражениях единственный смысл своей жизни. «Искусство войны», маленькая книга, которая обеспечила ему почетное место в раю боевых искусств – это не библия для фанатиков войны. От названия на обложке до слова «Конец» на последней странице эта книга рассказывает
