сумочки тени. – Что за манера ныть по каждому поводу? Конец света! Кассета!Ах! Умри все живое!
По наполненным водой ямам и буеракам просеки мощный джип пополз с пробуксовками.
Глава 2
Оксана
– Как дела, Олег? – спросил следователь, барабаня по столу пальцами.
– Ничего дела.
– Соседи спокойные?
– По сравнению со мной – да, – ответил Олег. Тут он вдруг почувствовал слабость. Его качнуло, и он едва не упал со стула.
– Тебе что, плохо? – обеспокоился собеседник. – Врача позвать?
– Все нормально, – сказал Олег, улыбнувшись, – и у меня к вам просьба. Пожалуйста, не зовите врача, даже если я упаду и начну чернеть на глазах. Никаких врачей!
– Хорошо.
– Они изуродовали мне жизнь, – пояснил Олег, хотя его не просили ничего пояснять, – и я не хочу, чтобы они изуродовали мне смерть.
– Красиво звучит.
– Красота рождается в муках.
– А ты считаешь себя здоровым?
– Конечно, нет! Я об этом и говорю. Если человека с утра до вечера называть свиньей – он захрюкает.
– Как тебя поставили на учет?
– Со мной приключилась одна фантастическая история, и я о ней рассказал школьной медсестре. Она повела меня к психиатру. Психиатр сказал: «Нормальный ребенок не мог такое придумать. Либо он сказал правду, либо он не выдержал эмоционального потрясения, связанного со смертью матери», Так как я на консилиуме схватил председательницу за горло – остановились на втором варианте.
– Да у тебя, я вижу, талант попадать во всякие фантастические истории!
– Это правда. Я ничего, кроме этого, не умею.
– А рисовать?
Олег снисходительно улыбнулся.
– Если бы я умел рисовать – у меня были бы персональные выставки во всех крупных городах мира.
– Спорное утверждение.
– Почему?
– Потому что успешность определяется далеко не столько талантом, сколько рекламой.
– Живописным произведениям никакой особой рекламы не требуется. Реклама нужна, чтобы побудить человека читать роман, покупать музыкальный диск, идти на концерт. Это отнимает время и деньги. А оценить картину можно за две секунды.
– Любую?
– Если мы говорим о классике – да, любую.
Один из трех стоявших на столе телефонов заверещал. Взглянув на определившийся номер, следователь поднял и положил трубку. Потом сказал:
– Я тут пообщался с одним твоим педагогом из художественного училища. Он считает иначе. И знаешь, он до сих пор хранит у себя некоторые твои работы.
– Он не объяснил вам, зачем?
– Затем, что посредством их публикации – уж не знаю, когда, но, видимо, скоро – реанимировать классическую портретную живопись.
– Это уж, извините, бодрый голос маразма, – пробормотал Олег, слегка покраснев.
– Не
