труп Сарай на землю, но его нельзя было назвать умиротворенным. Ни тело, ни призрака – одно безжизненное и отвергнутое, а другой зависшей в воздухе, словно пешка в коварной игре.
– Она мертва, Минья, – сказала Спэрроу, и по ее щекам потекли слезы. – Сарай мертва.
– Я в курсе, спасибо, – фыркнула девочка.
– Точно? – отозвался Ферал. – Ты ведь называешь это игрой. – Его собственный голос звучал слишком пискляво на фоне голоса этого незнакомца. Юноша подсознательно понизил его, пытаясь соответствовать мужественному баритону Лазло. – Взгляни на нее, Минья, – парень указал на тело. – Это не игра. Это смерть.
Минья взглянула, но если Ферал надеялся на какую-то реакцию, то остался разочарованным.
– Думаешь, я не знаю, что такое смерть? – спросила Минья, и ее губы изогнулись в ухмылке.
О, она знала. Когда ей было шесть, все знакомые ей люди были жестоко убиты, кроме четырех младенцев, которых она успела вовремя спасти. Смерть сделала ее такой: этим неестественным ребенком, который отказывался расти, помнил все и ничего не прощал.
– Минья! – взмолилась Руби. – Отпусти ее.
Лазло не мог знать, насколько это противоестественный протест. На такое решалась только Сарай, а теперь, разумеется, она не могла этого сделать, поэтому ребята поступили так, как поступила бы она, и подарили свои голоса ей, выпуская слова маленькими порывами сбитого дыхания. Их щеки вспыхнули фиолетовым. Они чувствовали себя одновременно испуганными и освобожденными, словно открыли дверь, которую никогда не осмеливались тронуть. Лазло ждал, благодарный за их вмешательство, и молился, что Минья прислушается.
– Хотите, чтобы я ее отпустила? – поинтересовалась девочка с вызывающим блеском в глазах.
– Нет… – быстро выкрикнул Лазло, догадавшись о ее намерении отпустить душу Сарай, чтобы та растворилась в мировом пространстве.
Все как в сказке: неверно сформулированное желание оборачивается против просителя.
– Ты знаешь, что я имела в виду, – нетерпеливо сказала Руби. – Мы – одна семья. Мы не порабощаем друг друга.
– Ты не порабощаешь, потому что не можешь, – отчеканила Минья.
– Я бы не стала этого делать, даже если бы могла, – возразила Руби… довольно неубедительно, если говорить откровенно.
– Мы не используем магию друг на друге, – подал голос Ферал. – Это твое правило.
Минья заставила их поклясться, когда они были еще совсем детьми. Они прижали руки к сердцам, давая обещание, и соблюдали это правило – периодические дождевые тучи или сожженные кровати не в счет.
Минья посмотрела на них, собравшихся вокруг незнакомца. Все будто выстроились против нее. Затем медленно ответила, словно рассказывала идиотам об очевидных вещах:
– Если бы я не использовала на ней магию, она бы исчезла.
– Так используй ее для Сарай, а не против нее, – взмолилась Спэрроу. –
